Болезнь и смерть графа безухова анализ

Одной из самых ярких особенностей романа Л. Н. Толстого “Война и мир” является глубокий психологизм и внимание автора к чувствам и мыслям героев. Сам жизненный процесс становится главной темой его творчества. Он показывает всего человека так, что перед нами выступают не остовы и схемы, которыми зачастую грешит типичность, а те неповторимые, единственные, интимные движения определенной души, которые представляют собою и самое дорогое, и самое несомненное в каждом из нас. И главнее, и поразительнее всего то, что именно из этих индивидуальных деталей, из этих человеческих подробностей, из этой россыпи личного вырастает мировая целостность, такое неслыханное обобщение, которое связывает в единое целое не только людей, но и все живое вообще. Понятия “жизни и смерти” являются ключевыми для понимания и философской концепции писателя, и психологии героев, и исторической судьбы страны. Ведь уже в заглавии романа “Война и мир” звучат эти два понятия, противопоставленные и дополняющие друг друга одновременно. Тему жизни и смерти можно рассматривать в романе с разных точек зрения: это и военные события, несущие разрушение, ужас, кровь невинных; это и бессмысленно прожитая жизнь, подобная смерти; это и смерть ради жизни. Отношение к жизни и смерти героев является одним из критериев нравственной оценки персонажей романа.

Прежде чем говорить о жизни и смерти героев, нужно заметить, что смерть действует на них по-разному. Одни умирают тихо, почти бесследно проходит их жизнь. Так изображена смерть старого графа Безухова и Элен. Другие персонажи близки автору и любимы им, поэтому расставание с ними очень болезненно. Таково описание смерти князя Андрея и Лизы Болконской.

Автор делит героев на две группы: развивающихся духовно и замерших в своем развитии. Героев “живых” сразу можно отличить от “мертвых”. Первые (Пьер, Андрей, Николай) меняют свои убеждения, ищут, страдают, а вторые неподвижны и всегда одинаковы. Создается впечатление, что они не способны мыслить и чувствовать вообще. Эти герои способны менять лишь ярлыки-маски. Так князь Василий Курагин сменил маску “государственного человека” на маску “убитого горем отца” (после смерти дочери, к которой он не испытывал почти никаких отцовских чувств); Жюли Карагина сменила маску “утонувшей в пучине меланхолии” на маску “счастливой невесты”. На протяжения всего романа автор ни разу не заглянул в душу к такому герою. Не проявляя никакого интереса к таким душам, он показал, что там все статично, там царит мрак. Такие герои не способны к любви, к проявлениям человеческих чувств. Вот пример. В семье Курагиных умирает дочь Элен, а отец ни на час не прекращает интриговать при дворе, используя свое положение “убитого горем отца”. Как не вспомнить хладнокровное, продуманное поведение Друбецкой в доме умирающего графа Безухова! Эти люди руководствуются лишь эгоизмом и корыстью. Они нравственно бесплодны.

Есть в романе герои “живые”. К ним относятся князь Андрей, княжна Марья, Пьер, Николушка, Наташа, Платон Каратаев и другие.

Смерть физическая ничего не добавляет к смерти “мертвых” героев. Они тонут в забвении. Элен очень быстро забыли в Петербурге. На “живых” героев смерть физическая действует иначе. Они умирают, но после них остается след. Так, князь Андрей оставил после себя сына и добрую память у всех близких. Так, княжна Марья заботится о том, чтобы все ее действия и поступки находились в согласии с волей умершего. Воспитывая Николушку, она все время спрашивает себя, одобрил бы ее действия брат или нет. Николушка мечтает стать таким же, как отец.

Жизнь “живых” не бесполезна.

Есть у Толстого в романе самая загадочная и непонятная смерть -пробуждение от жизни. Эта смерть подобна уходу человека в монастырь. Человек отрешается от всего земного. Такое случилось с князем Андреем. Во сне Андрею кажется, что в комнату врывается пустота и порывом ветра задувается свеча. Описывая мысли умирающего героя, Толстой показывает невозможность для окружающих понять то, что открылось князю Андрею. Такая смерть недоступна “мертвым” героям, они не способны к пробуждению от собственной мелочной жизни.

Наряду с символом смерти — порывом ветра, задувающим свечу, появляется и символ жизни — пламя. Это пламя горит по-разному в каждом герое. Наверное, наиболее ярко горит это пламя в душе Наташи Ростовой. Это не ровное горение в княжне Марье, это не огонь Пьера- то яркий, вдохновенный, то слабый, теряющийся в темноте. Жизнь Наташи — яркое сочное пламя жизни. (Недаром критик и писатель В. В. Вересаев назвал это главное свойство Наташи “живой жизнью”). Поет Наташа или в туфлях на босу ногу совершает свои ночные визиты к матери, или она танцует русскую, и от нее, этой “графинечки”, “где, как, когда всосавшей в себя этот дух”, исходит светлый ток жизнерадостности; и в “бархатной” темноте ночи так много делается, такая радостная работа идет в ее восприимчивой и творческой душе, жадной к бытию, и так все это овеяно счастьем, что, казалось бы, мир склоняется над миром и нет ничего другого, кроме этой отрады, кроме этой девушки, которая горит своим человеческим огнем, дышит всейсвоей молодой грудью. Наташа проходит путь от маленькой девочки до матери, посвятившей себя детям. Особо Толстой подчеркивает плодовитость Наташи. А жизнь всегда плодовита.

Писатель видит коренное отличие жизни “мертвых” от жизни “живых” героев. “Мертвые” стали мертвыми, так как не было с ними рядом “живых”. А жизнь “живая” преемственна. Так Пьерсчитает жизнь Платона Каратаева идеальной и стремится подражать ему. Николушка идеализирует “дядю Пьера” и желает стать таким же, как он. Налицо преемственность жизни.

Итак, смерть в романе “Война и мир” показана Толстым в трех аспектах. Есть изображение физической смерти, смерти нравственной и смерти как пробуждения от жизни. Смерть незрима и непонятна, но окончательна и бесповоротна.

Жизнь у писателя также делится на физическую и нравственную. Именно нравственной жизнью живут все положительные герои романа.

Сцена с описанием смерти графа Безухова и борьбы за его наследство представлена Львом Толстым в первой части первого тома «Войны и мира». Она занимает там четыре главы (18-22).

Старый Безухов, один из важнейших вельмож времени Екатерины II, был сказочно богат. Наследство он хотел оставить любимому сыну, Пьеру. Однако Пьер был рождён графом от незаконной связи, поэтому передача ему состояния сопрягалась с юридическими сложностями. К тому же перед кончиной поражённый ударом граф оказался в почти бессознательном состоянии.

Этим решили воспользоваться другие родственники старого Безухова, прежде всего князь Василий Курагин. Имея по своему родству некоторые права на достояние графа, они попытались оттеснить от него в собственную пользу молодого, неопытного и нестяжательного Пьера. К счастью, на помощь Пьеру вовремя пришла (из собственных корыстных интересов) ловкая и изворотливая княгиня Анна Михайловна Друбецкая, которая тоже была графу несколько сродни…

Ниже приведено краткое содержание глав, в которых описывается смерть графа Безухова.

Глава 18

Пока в доме Ростовых танцевали, празднуя именины (см. Именины у Ростовых), с лежащим в своём московском доме графом Безуховым cделался уже шестой удар. Со знаменитым вельможей приехал проститься главнокомандующий Москвы.

Родственник Безухова, князь Василий Курагин, находясь у комнаты больного, пребывал в тревожной задумчивости. Доктор Лоррен сообщил ему, что эту ночь больной не переживёт.

Князь Василий пошёл к Катерине, старшей из трёх княжон-племянниц Безухова, живших у него, – сухопарой деве с каменным выражением лица и несообразно-длинной талией.

– Сейчас нам всем надо подумать о себе, – сказал он ей. – Я сам уже стар, а у меня семья… Ты ведь, знаешь, Катишь, что прошлою зимой граф написал завещание, по которому он все имение, помимо нас, отдавал Пьеру?

Княжна глядела на него с недоумением. Она не верила, что незаконному сыну может достаться всё состояние графа. Но князь Василий разъяснил: кроме этого завещания граф написал и просьбу Государю, чтобы Пьер был узаконен. Просьба пока не отослана, но если дойдёт по назначению, то, по прежним заслугам графа, несомненно будет уважена.

– Граф не оценил меня и сестёр, которые всем пожертвовали ради него! – истерично воскликнула Катишь, поняв наконец суть дела.

Князь Василий советовал действовать побыстрее.

– Ты знаешь, где завещание? – допытывался он у Катишь.

– Да, оно в мозаиковом портфеле под подушкой! Это Друбецкая во всём виновата! Прошлую зиму она втёрлась сюда и наговорила про нас гадостей графу.

Глава 19

В это время к дому подкатила карета вернувшегося от Ростовых Пьера. С ним приехала и княгиня Друбецкая. Пьер машинально побрёл туда, куда она повела его. Друбецкая стала почему-то подниматься по задней лестнице.

Рассеянный Пьер совсем не рвался идти к отцу, но Анна Михайловна увлекала его туда. Случайно они прошли мимо комнаты, где беседовали Катишь с князем Василием. Курагин, внезапно увидев их, испуганно отшатнулся, а Катишь с силой и гневом захлопнула дверь комнаты.

– Я позабочусь о ваших интересах, – внушала Анна Михайловна Пьеру. Он не понимал, что значат эти слова.

Анна Михайловна решительно и деловито прошла в комнату больного графа. Пьера она оставила сидеть в приёмной перед ней.

В приёмной было много народу. Пьер вдруг заметил, что все эти люди смотрят на него с большим почтением. Появились старшая княжна и Курагин – и тоже прошли к умирающему.

Вышедшая от него Друбецкая повела Пьера к отцу.

Глава 20

Старый граф Безухов лежал всей своей величественной фигурой в вольтеровском кресле. Его как раз соборовали. Вокруг стояли люди в приличных, скорбных позах, но выражения их лиц были неискренни.

Князь Василий и Катишь во время таинства, стараясь не обращать на себя внимание, вместе прошли вглубь спальни, где стояла большая кровать графа.

Друбецкая, заметив это, посоветовала перенести больного на эту кровать. Тяжёлого графа потащили несколько человек с большими усилиями. Когда умиравшего укладывали, Анна Михайловна сделала Пьеру знак поцеловать у него руку.

Пьер подошёл. Отец глядел на него странным взглядом: невозможно было понять, узнаёт ли – скорее, нет. От короткого хрипа отца у Пьера вдруг в первый раз за этот вечер навернулись на глазах слёзы.

Старого Безухова положили на бок. Большинство бывших при таинстве покинули спальню.

Глава 21

Пьер вместе с Анной Михайловной тоже вышел в приёмную и увидел там Василия Курагина и старшую княжну, которая при его появлении что-то быстро спрятала. Друбецкая провела Пьера в небольшую прихожую, а сама вернулась в приёмную – и почему-то на цыпочках. Пьер вдруг, сам не зная почему, побрёл за ней.

Там он увидел странную сцену: Катишь и Анна Михайловна едва ли не рвали друг у друга из рук мозаиковый портфель. Катишь кричала, что «настоящее завещание у графа в бюро, а в портфеле – забытая бумага». Князь Василий, обескураженный яростным спором двух женщин, лишь вяло сидел и слабо уговаривал Друбецкую уступить.

– Интриганка! – вопила ей в лицо Катишь.

Увидев Пьера, Анна Михайловна подозвала его.

Из комнаты графа вдруг выбежала сестра Катишь, средняя княжна, восклицая: «Он умирает!»

Катишь от неожиданности выпустила портфель, и Друбецкая цепко завладела им. Все бросились в спальню к графу.

Через несколько минут оттуда показалась Катишь. Она злобно бросила Пьеру: «Радуйтесь теперь!» и, зарыдав от отчаяния, ушла. Потом появилась Друбецкая и сообщила Пьеру, что его отец скончался.

– А вы теперь, видимо, обладатель огромного богатства. Хотя если бы я не была там, Бог знает, что бы случилось. Помните: дядюшка обещал мне не забыть моего сына Бориса!

Пьер только недоумённо глядел на неё…