Болезни их происхождение и пути исцеления
БОЛЕЗНИ, ИХ ПРОИСХОЖДЕНИЕ И ПУТИ ИСЦЕЛЕНИЯ
Болезни и смерть вошли в человеческую жизнь как результат грехопадения. До этого человек не болел и не знал смерти. Точно так и в жизни будущего века не станет болезней и старости. Человек будет вечно молодым, счастливым, исполненным творческих сил. Но это там, в вечной жизни. А здесь, на грешной земле…
ПОЧЕМУ СТРАДАЕТ ЧЕЛОВЕК?
Испытывая боль и страдания, человек начинает понимать, как он несовершенен и хрупок в этом мире и что рано или поздно ему предстоит отсюда уйти.
Человек — это дух, душа и тело. И эта иерархия отражается во всей его жизнедеятельности, в том числе в различного рода болезнях, посещающих его жизнь. Болезни в области духовной обязательно сказываются на психике и соматике человека.
Нарушая заповедь Божию, человек приводит в расстройство целостность своего организма, как бы включая механизм внутреннего самоуничтожения. И возникающая здесь боль — часто сигнал о том, что не всё у нас в порядке, что мы сбились с правильного пути.
Например, в случае алкоголизма и наркомании. Ужас и сила страданий этих несчастных буквально вынуждают их искать выход. Нередко и сам поиск бывает болезненным, и это в силу того, что человек ищет как бы впотьмах, идёт ощупью, спотыкаясь, падая и снова вставая. Когда же найден этот выход из тупика, из отчаянного положения, то человек уже не может быть неблагодарным той боли и тому страданию, которые побуждали его к активным действиям, заставляли неутомимо стучаться в двери милосердия Божия. «Ищите, и найдёте; стучите, и отворят вам» (Мф.7:7), — учит нас Святое Евангелие, и каждый искренне ищущий не будет оставлен. Выходит, что алкоголику и наркоману просто полезно, буквально необходимо чувствовать боль и помнить муки похмелья и ломки — они могут остановить его от срывов, напомнить о грядущих вечных муках.
По причине возникновения все существующие болезни можно условно разделить на две группы:
1. Болезни, возникающие в силу нарушения естественных законов природы.
2. Болезни, возникающие в силу нарушения духовных законов Вселенной.
К первой группе относятся заболевания, вызванные, например, неправильным питанием, переохлаждением или перегревом, переутомлением и т.п.
Ко второй группе относятся болезни, вызванные нарушением заповедей Божиих.
Если в лечении естественных болезней врачебная помощь может быть довольно успешна, то болезни, возникшие в результате греховных действий, медицинскому лечению не поддаются.
Вот что об этом пишет святитель Василий Великий: «Болезни бывают от вещественных начал, и здесь полезно врачебное искусство; бывают болезни как наказание за грехи, и здесь нужно терпение и покаяние; бывают болезни для борения и низложения лукавого, как у Иова, и в пример нетерпеливым, как у Лазаря, и святые терпят болезни, являя всем смирение и предел общего всем человеческого естества. Итак, не уповай на врачебное искусство без благодати и не отвергай по упорству своему, но проси у Бога познания причин наказания, а потом избавления от немощи, терпя сечения, прижигания, горькие лекарства и всё врачевство наказаний».
«Причина болезни — грех, своя собственная воля, а не какая-либо необходимость», — говорил преподобный Ефрем Сирин. И вместе с тем, по словам святого апостола Петра, болезнь часто уводит человека от грехов:«Христос пострадал за нас плотию, то и вы вооружитесь тою же мыслью; ибо страдающий плотию перестаёт грешить, чтобы остальное во плоти время жить уже не по человеческим похотям, но по воле Божией» (1Пет.4:1-2).
По мнению митрополита Антония Сурожского, есть очень хрупкие души, которые окружающий мир может разбить, искалечить. Бог ограждает такую душу пеленой безумия или какого-то отчуждения, непонимания. Душа зреет в тишине своего внутреннего мира и вступает в вечность зрелой, созревшей. А иногда этот «покров» снимается, и человек выздоравливает.
Болезнь, по мыслям святых, не позволяет зарождаться страстям:«Всякая болезнь сохраняет дух наш от гнилости и тления духовного и не попускает страстям, как червям душевным, зарождаться в нас», — пишет святой Тихон Задонский. «Видел тяжко страждущих, которые телесным недугом, как бы некоторой епитимией, избавлялись от страсти душевной», — указывает Иоанн Лествичник.
Болезнь через молитву приближает болящего к Богу: «В болезнях прежде врачей и лекарств пользуйся молитвой», — увещевает святой Нил Синайский. Мучения больного подвигают и ближнего на сострадание и молитву.
Болезнь нередко вменяется терпеливому страдальцу вместо подвига:«Кто переносит болезнь с терпением и благодарением, тому вменяется она вместо подвига и даже более», — утверждал святой Серафим Саровский.Болезнь имеет силу смягчать сердца и заставляет осознать свою немощь. Порой только сами тяжело болея, находясь в состоянии безпомощности и страданий, мы в полной мере начинаем ценить человеческое соучастие и заботу. «Святитель Афанасий Великий, пришедши к святому Нифонту, лежащему на смертном одре, и сев возле него, спросил его: «Отче! Есть ли какая польза от болезни?» Святой Нифонт отвечал: «Как золото, разжигаемое огнём, очищается от ржавчины, так и человек, терпящий болезни, очищается от своих грехов».
То есть болезнь при правильном к ней отношении может принести человеку немалую пользу.
Итак, исходя из всего вышесказанного, можно сделать следующие выводы.
Господь попускает людям болезни и скорби:
1. За грехи: для их искупления, для изменения порочного образа жизни, осознания этой порочности и понимания, что земная жизнь — это краткий миг, за которым стоит вечность, а какой она будет для тебя, зависит от твоей земной жизни.
2. Часто за грехи родителей болеют дети (чтобы горе сокрушило их безумную жизнь, заставило задуматься и измениться). В этих случаях, как жестоко ни казалось бы это современному секулятивному (то есть безразличному к религии) человеку, воспитанному в духе гуманизма (духе, обожествляющем тело и ставящем его потребности и желания превыше всего), но правдиво звучат слова: болезнь таким людям для спасения души необходима! Ибо прежде всего заботится Господь о спасении вечной души человека, а для этого человек должен стать новым существом, таким, каким он был задуман Богом, для чего он должен измениться, очиститься от страстей и пороков. Во главе жизни должны стоять Бог и заповеди Христа, а не временное, преходящее здоровье, благополучие, обилие пищи и одежды. Всё это — золотой телец, на которого древние иудеи часто меняли своего Предвечного Бога, как и многие современные христиане предают Христа.
3. Ввиду особого жизненного призвания ребёнка.
4. Часто для воспитания нашего смирения и терпения, столь необходимых для вечной жизни.
5. Для недопущения к злым и гибельным поступкам. Есть такая притча о Господе. Однажды Иисус Христос шёл с учениками по дороге, и увидели они безногого от рождения, просящего милостыню у дороги, и спросили ученики, почему нет ног у него? Христос ответил: «Если бы у него были ноги, огнём и мечом прошёл бы он всю землю».
6. Зачастую, чтобы малой неприятностью избавить нас от большей.Ибо если бы в данной ситуации мы оставались здоровы и действовали как обычно, с нами могло бы случиться какое-то большее несчастье, а так, вырывая нас болезнью из обычного хода жизни, Господь сберегает от него.
ПУТИ ИСЦЕЛЕНИЯ
Теперь давайте поговорим о возможных путях исцеления от болезней, появившихся по духовным причинам, и о тех силах, которыми они совершаются. Вначале рассмотрим такой вид врачевания, как исцеление Божественной силой, которая, как и прозорливость, даётся человеку с очищенным сердцем, до конца преданному Христу, большей частью аскету и подвижнику. Такими, например, являются святой великомученик и целитель Пантелеимон, безсребреники Косма и Дамиан, священномученик Киприан, святой праведный Иоанн Кронштадтский и др.
Всмотритесь в их жития. Лечили они прежде всего душу и только потом — тело. Ибо душа — вещь вечная, гораздо более ценная, чем временное, преходящее тело. И у людей, ими исцелённых, изменялась сама жизнь, укреплялась вера, душа очищалась от страстей.
Так, если мы рассмотрим исцеления, которые совершались силою Божией, то увидим, что святые действовали не биополем, не перекачкой энергии, а Духом Святым. При этом прежде всего устранялись нравственные причины болезни, если таковые имелись. В Евангелии от Матфея в случае исцеления Господом нашим Иисусом Христом «расслабленного» (больного) мы видим, что прежде ему было сказано: «Прощаются тебе грехи твои», — а потом уже «встань и ходи» (Мф.9:5).
Также можно привести множество случаев исцеления больных, совершившихся у мощей и одежды святых. Вот один случай из личной практики: на руку полностью парализованной больной В. после совершённого мною молебна была надета рукавица, принадлежавшая святому Иоанну Кронштадтскому. Сразу же после этого больная стала шевелить пальцами парализованной руки и вскоре смогла ходить. Лечащие врачи были поражены таким быстрым исцелением.
Итак, христианское отношение к болезням заключается:
— в смиренном принятии воли Божией;
— в осознании своей греховности и грехов, за которые попущена болезнь;
— в покаянии и изменении образа жизни.
Очень важно чисто и часто исповедоваться, не иметь в своей душе тяжёлых грехов, так как грехи и являются тем самым окном, проникая в которое, нечистый дух действует на наши душу и тело. Периодическое причащение Святых Христовых Тайн исполняет наше сердце Божественной благодатью, врачует душевные и телесные недуги. В Таинстве Елеосвящения (соборования) нам прощаются забытые грехи, врачуются душа и тело. Святая вода и просфора, принимаемые с утра натощак, также освящают наше естество. Очень полезны купания в святых источниках, помазание освящённым маслом, взятым от чудотворных икон. Частое чтение Евангелия и Псалтири просвещает нашу душу и отгоняет болезнетворные воздействия падших духов.
Молитва, пост, милостыня и другие добродетели умилостивляют Господа, и Он ниспосылает нам исцеление от болезней. Если же мы идем к врачам, то нужно просить благословения Божия на лечение и доверять лечить им тело, а не душу. Душу же свою, кроме Бога, нельзя доверять никому.
Получив чудесным образом исцеление от недуга, многие не обратили внимания на благодеяние Божие и на обязанность свою быть благодарными за благодеяние, начали проводить греховную жизнь, дар Божий обратили во вред себе, отчуждились от Бога, утратили спасение. По этой причине чудесные исцеления бывают очень редко, хотя плотское мудрование очень уважает их и очень бы желало их. «Просите, и не получаете, потому что просите не на добро, а чтобы, употребить для ваших вожделений» (Иак.4: 3).
Духовный разум поучает, что недуги и другие скорби, которые Бог посылает человеку, посылаются по особенному Божию милосердию как горькие целительные врачевания больным, они содействуют нашему спасению, нашему вечному благополучию гораздо вернее, нежели чудесные исцеления.
Кроме того, многие болезни возникают в результате воздействия нечистых духов, причём итоги этих демонических нападений бывают очень сходны с болезнью естественной.
Из Евангельского повествования известно, что скорченная женщина имела духа немощи (Лк.13:11-16). Она не была бесноватой, но болезнь её происходила от действия духа нечистого. В таком случае любое врачебное искусство становится безсильным. Потому святитель Василий Великий и говорит:«Как не должно вовсе бегать врачебного искусства, так и несообразно в нём одном полагать всю надежду». Ибо таковые болезни исцеляются только силой Божией, путём изгнания духа злобы. Это происходит в результате правильной духовной жизни болящего, а если это необходимо, то и отчитки, совершаемой клириком, специально на это благословлённым священноначалием.
О правильном отношении к болезням писали многие Святые Отцы. И многие из них приходили к парадоксальному для светского человека выводу. Они рекомендовали радоваться болезни. Вот как объясняет это святой праведный Иоанн Кронштадтский: «Брат мой! Прими искренний от меня совет: терпи великодушно свою болезнь и не только не унывай, а напротив, если можешь, радуйся своей болезни. Чему же радоваться, спросишь, когда она ломает вдоль и поперёк? Радуйся тому, что Господь взыскал тебя временным наказанием, «ибо Господь, кого любит, того наказывает, бьёт же всякого сына, которого принимает» (Евр.12:6). Радуйся о том, что несёшь крест болезни и, значит, идёшь узким и скорбным путём, ведущим в Царствие Небесное».
Святые молились при болезнях так: «Благодарю Тебя, Господи, за всё, что Ты благоволил послать мне для вразумления и исправления. Господи, слава Тебе за всё, совершающееся надо мною! Буди святая воля Твоя. Не лиши меня Твоей милости! Сотвори, чтобы эта болезнь была в очищение моих грехов!»
По учению Святых Отцов, тому, кто переносит болезнь с терпением и благодарением, она вменяется вместо подвига и даже более. За малое страдание в земной жизни человек получит великую награду в жизни вечной. Если не относиться к боли духовно, она может ожесточить. Если же принимать её как лекарство из руки Божией, то человек получает Божественное утешение и будет причтён к мученикам.
«Верен Бог, — ободряет апостол Павел, — Который не попустит вам быть искушаемыми сверх сил, но при искушении даст и облегчение, так чтобы вы могли перенести» (1Кор.10:13).
Когда человек не ропщет, а благодарит за страдания, он сподобляется великой славы и равен аскету-пустыннику. Но если болезнь — явление весьма распространённое, то аскетические подвиги пустынножителей — удел немногих.
Вместе с тем Священное Писание свидетельствует, что «здоровье и благосостояние тела дороже всякого золота, и крепкое тело лучше несметного богатства; нет богатства лучше телесного здоровья. Лучше смерть, нежели горестная жизнь или постоянно продолжающаяся болезнь» (Сир.30:15-17). Господь хранит от болезней подлинно верующего и кающегося человека. «Если ты будешь слушаться гласа Господа, Бога твоего, — наставляет Библия, — и делать угодное пред очами Его, и внимать заповедям Его, и соблюдать все уставы Его, то не наведу на тебя ни одну из болезней, которые навел Я на Египет» (Исх.15:26). Это общее обетование Господь дал не только в отношении «египетских казней». Он обещал отдалять от верующих всякую немощь, избавлять их «от гибельной язвы… язвы, ходящей во мраке, заразы, опустошающей в полдень» (Пс.90:3,6). В славянском переводе этого псалма написано абсолютно недвусмысленно: «Не приидет к тебе зло, и рана не приближится телеси твоему, яко Ангелом Своим заповесть о тебе, сохранити тя во всех путех твоих» (Пс.90:10-11). Премудрость Божия спасает от бед (в славянском тексте — «от болезней избави») служащих ей (Прем. Сол.10:9). Как уже упоминалось,здоровье — это изначальная норма человеческого существования, а болезни — результат грехопадения. Поэтому можно и должно желать здоровья, но при этом и к болезням должно быть выработано соответствующее христианское отношение.
«Сын мой!.. молись Господу, и Он исцелит тебя, — учит библейский мудрец.— Оставь греховную жизнь и исправь руки твои, и от всякого греха очисти сердце… И дай место врачу, ибо и его создал Господь, и да не удаляется он от тебя, ибо он нужен… Кто согрешает пред Сотворившим его, да впадёт в руки врача!» (Сир.38:9-10,12,15). О необходимости лечения писали и Святые Отцы Православной Церкви. «Меня огорчила твоя болезнь, — писал святитель Нектарий Эгинский своей духовной дочери. — Ты простудилась из-за сырости в твоей келии, так как невозможно было отремонтировать её на скудные средства. Почему было не написать мне? Я бы выслал денег… Не надо больше мёрзнуть, не подвергайте опасности вашу жизнь… Болезнь препятствует духовному росту тех, кто не достиг совершенства. Здоровье вам нужно для духовного делания. Тот, кто несовершенен и кто выходит на брань, будет сражён, знайте это, если не будет здоровым, ибо ему будет недоставать той моральной силы, которая укрепляет совершенных. Для несовершенных здоровье — это колесница, несущая бойца к победному завершению сражения. Вот почему я советую вам быть рассудительными, знать меру во всём и избегать чрезмерностей… Пусть П. вместе с А. отведут тебя к доктору, дабы убедиться, что твоя простуда не оставила никаких последствий. Тебе следует прислушаться к его предписаниям. Будучи в добром здравии, вы сможете духовно расти, в противном случае ваши усилия окажутся тщетными».
«Можно не лечиться в ожидании, что Бог излечит, — говорил святитель Феофан Затворник, — но это очень смело. Можно не лечиться для упражнения в терпении, в преданности воле Божией, но это очень высоко, и при этом всякий «ох!» будет в вину, уместно же только одно благодарное радование». Итак, ни врачевать, ни прибегать к услугам врачей для христианина не возбраняется. Однако при этом надлежит избегать той опасности, чтобы всю надежду выздоровления возлагать на врачей, лекарства и лечебные процедуры. Священное Писание с порицанием отзывается об израильском царе Асе, который «в болезни своей взыскал не Господа, а врачей» (2Пар.16:12).
Христианину надлежит помнить, чтоисцеляется ли он чудесным образом или же через посредство врачей и лекарств, исцеление в любом случае подаётся от Господа. Поэтому, по слову Оптинского старца Макария, «в лекарствах и лечении должно предаваться в волю Божию. Он силён и врача вразумить, и врачевству подать силу». И во главу угла при лечении, соответственно, должно ставить духовные средства: «В болезнях прежде врачей и лекарств пользуйся молитвой», — поучает Нил Синайский.
Протоиерей Алексий Мороз
Источник: газета «Горница» (СПб)
Статья имеет большое продолжение отдельно по видам болезней и их греховным источникам. Кому интересно https://hram-troicy.prihod.ru/articles/view/id/1157607
Источник
Мы повторяем молитвы и думаем, что Бог их слушает Все выражения нашей молитвы должны стать жизненными правилами.Очень важна связь, которую мы должны установить между жизнью и молитвой сами, актом воли, который совершаем мы” — слово митрополита Антония Сурожского.
Мы обращаемся к Богу в надежде, что Он сделает то, что мы должны
Митрополит Антоний Сурожский
Для меня радость — свидетельствовать о том, что волнует меня до глубины сердца, о том, что производит ослепительно яркое впечатление, порой мимолетно, порой — навсегда, в контексте, в ситуациях нашей жизни. Свидетельствовать о том, что видели наши очи, что осязали наши руки, что слышали наши уши (1 Ин 1:1), свидетельствовать о том, что просветило наш разум, углубило наше сердце, направило нашу волю, достигло самого тела нашего, так что оно стало более восприимчиво к благодати.
Я буду говорить о молитве и о деятельности, но особенно хотел бы остановиться на молитве, или вернее, на многосложном сочетании молитвы и деятельности, которое непрерывно выражается и плодотворным размышлением, и жизнью, питаемой углубленной мыслью, и максимальной трезвостью в ситуациях нашей жизни.
Я хотел бы для начала сказать несколько слов о связи молитвы с жизнью не вообще, а с более непосредственной точки зрения. Слишком часто жизнь, которую мы ведем, встает свидетельством против нашей молитвы, и только если мы сумеем привести в гармонию слова нашей молитвы и то, как мы живем, молитва наполнится силой, светом, которых мы от нее ожидаем, станет действенной.
Слишком часто мы обращаемся к Богу в надежде, что Он сделает то, что мы должны были сделать в Его имя и ради Него. Слишком часто наши молитвы подобны вежливым речам, отшлифованным от долгого употребления, мы их приносим Господу изо дня в день, будто достаточно повторять Ему холодным сердцем, ленивым умом, без всякого участия нашей воли огненные слова, которые родились в пустыне, в одиночестве, в предельном человеческом страдании, в самых напряженных ситуациях, какие когда-либо знала история.
Мы повторяем молитвы, которые носят имена великих духовных подвижников, и думаем, что Бог их слушает, что Он принимает во внимание их содержание, тогда как единственное, что важно для Бога, — это сердце того, кто произносит эти слова, воля говорящего, устремленная к исполнению Его воли.
Мы взываем: не введи нас во искушение, и тут же бодро, полные жадного любопытства, устремляемся туда, где нас подстерегает искушение.
Или мы произносим: Готово сердце мое, Боже! (Пс 56:8). К чему оно готово? Если бы Господь поставил нам этот вопрос вечером, когда перед сном мы произнесли эти слова, не пришлось бы нам порой ответить: «Дочитать главу детективного романа»? Это единственное, к чему сейчас готово наше сердце.
И так часто наши молитвы — мертвая буква, более того, буквамертвящая, потому что всякий раз, как мы допускаем, чтобы молитва наша была мертва, чтобы она не живила нас, чтобы присущий ей накал не пронизал нас, мы все меньше отзываемся на ее требования, на ее воздействие и становимся все менее способны воплощать в жизнь те молитвенные слова, которые произносим.
Все выражения нашей молитвы должны стать жизненными правилами
Это проблема, которую каждый из нас должен разрешить в своей жизни. Все выражения нашей молитвы должны стать жизненными правилами. Если мы сказали Богу, что просим Его помощи против искушений, мы должны всем устремлением души, всеми своими силами избегать всякого случая попасть в искушение. Если мы сказали Богу, что нам надрывает сердце мысль о том, что такой-то человек в голоде, в жажде, в одиночестве, мы должны услышать, как голос Божий нам отвечает: кого Мне послать? (Ис 6:8) — и встать перед Ним и сказать: Вот я, Господи! (Ис 6:8) — и действовать немедленно.
Никогда нельзя допустить, позволить, чтобы промедление, посторонняя мысль проникла в наше доброе намерение, вклинилась между указанием Божиим и нашим поступком, потому что мысль, проскользнувшая, словно змея, немедленно предложит: «Погоди!», или: «А так ли уж необходимо это сделать?», «Нет ли у Бога кого-то другого, более пригодного для этого дела?». И пока мы изворачиваемся в уловках, энергия, которую мы получили от молитвы и ответа свыше, угаснет в нас.
Это очень существенно. Очень важна связь, которую мы должны установить между жизнью и молитвой сами, актом воли, который совершаем мы. Он не возникнет сам собой, но он может до глубины изменить нашу жизнь. Читайте молитвы, которые нам предлагаются молитвословом, утренние и вечерние молитвы.
Выберите какую-нибудь молитву и сделайте ее программой жизни, и вы увидите, что эта молитва никогда не наскучит, никогда не потускнеет, потому что изо дня в день она будет оттачиваться, сама жизнь будет придавать ей остроту.
Если вы утром попросили Господа защитить вас от такой-то нужды, такого-то искушения, такой-то проблемы и сами будете бороться как должно, изо всех своих человеческих возможностей, в меру своей человеческой слабости, исполнившись, как парус ветром, дуновением силы Божественной, то к вечеру у вас накопится многое, чем поделиться с Богом. Вы сможете благодарить Его за поданную помощь, вам придется каяться в том, как вы этой помощью распорядились, вы сможете радостно воспевать Его за то, что Он даровал вам исполнять вашими слабыми, хрупкими руками, слабыми человеческими руками Его волю, быть Его зрячим взором, Его внимательным слухом, Его присутствием, Его любовью, Его воплощенным состраданием, живым, творческим. Всего этого никто не может сделать за каждого из нас, иначе жизнь и молитва разойдутся.
Какое-то время жизнь идет как шла, а молитва продолжает журчать все менее внятно, все меньше тревожит нашу совесть, ее напор слабеет. И поскольку жизнь настойчиво предъявляет свои требования, а молитва исходит от Бога — Бога кроткого, Бога любящего, Который нас зовет и никогда не навязывается насильно, — то умирает молитва. И тогда мы, чтобы утешиться, говорим, что теперь мы воплотили свою молитву в жизнь и наша деятельность теперь является нашей молитвой.
Мы не так относимся к нашим друзьям, к нашим родным, к тем, кого мы любим. Разумеется, мы делаем для них все, что должны делать, но разве из этого следует, что мы забываем их сердцем, что никогда не думаем о них? Конечно же нет! И неужели только Бог удостаивается нашего служения, но никогда мы не взглянем в Его сторону, наше сердце не загорается любовью, когда мы слышим Его имя? Неужели только Богу мы служим с безразличием? Вот повод чему-то научиться и сделать какие-то выводы.
Мы призваны быть живыми членами Тела Христова
Есть и еще один аспект молитвы, связанной с жизнью: это включение молитвы в самую жизнь. Мы в каждую минуту сталкиваемся с ситуациями, которые превосходят наши силы. Если бы только мы подходили к этим ситуациям с молитвой, то из часа в час, изо дня в день у нас было бы более чем достаточно случаев к тому, чтобы наша молитва стала постоянной и не прекращалась.
Всегда ли мы помним, что наше человеческое призвание превосходит любые человеческие силы? Ведь мы призваны быть живыми членами Тела Христова, быть в каком-то смысле, все вместе, но и каждый по отдельности, продолжением воплощенного присутствия Христа в наши дни. Мы призваны быть храмами Святого Духа. Наше призвание — быть в Единородном Сыне всецелым Христом, мы призваны стать причастниками Божественной природы (2 Пет 1:4). Вот каково наше человеческое призвание в самой своей сущности. И кроме того, это призвание охватывает все, что покрывает воля и действие Божии.
Мы призваны быть присутствием Бога Живого во всем созданном Им мире. Разве мы могли бы сделать хоть что-то в этом отношении, если Сам Бог не действовал бы в нас и через нас? Разумеется, нет. Как могли бы мы стать живыми членами Тела Христова? Как мы могли бы принять Духа Святого, стать храмом, где Он обитает, и не быть опаленными этим Божественным огнем? Каким образом мы могли бы действительно приобщиться Божественной природе? И каким образом мы, грешные люди, могли бы совершать дело милосердия, дело Божественной любви, как мы к тому призваны?
Неужели это не основание для постоянной молитвы? Она должна расти, становиться все более требовательной, так чтобы мы были привиты к живоносной лозе. Разве в нас есть жизнь, разве мы можем принести какой-то плод, разве мы на что-то способны? Так что очевидно: если мы хотим, чтобы наша молитва не разошлась с жизнью, чтобы наша молитва не потеряла постепенно силу под натиском трудной, жестокой жизни, под нападками князя мира сего (Ин 12:31), мы должны влить нашу молитву во все, что составляет нашу жизнь, мы должны бросить ее словно горсть дрожжей в тесто нашей жизни во всем ее объеме.
Если, проснувшись утром, мы бы предстали перед Богом со словами: «Господи, благослови меня и благослови этот начинающийся день!», и потом осознали, что вступаем в новый день творения, в день, которого никогда прежде не было, в день, который расцветает как неизведанная, бесконечно глубокая возможность! Если бы с помощью Божией мы осознали, что вступаем в этот день, чтобы совершать в нем служение христиан в силе и в славе, которые подразумеваются этим званием, как уважительно, как вдумчиво, с какой трепетной радостью, и с какой надеждой, и с какой ласковой любовью мы встречали бы постепенно разворачивающийся перед нами день!
Из часа в час мы принимали бы его как дар Божий, каждое встающее перед нами обстоятельство мы принимали бы как от руки Божией, ни одна встреча не была бы случайна, каждый человек на нашем пути, каждое обращение к нам было бы призывом отозваться не так, как мы порой отзываемся только на человеческом уровне, а отозваться со всей глубиной того сокровенного сердца человека (1 Пет 3:4), в самых глубинах которого — все Царство Божие и Сам Бог. И на протяжении этого дня нас не оставляло бы благоговейное чувство, что мы идем через него вместе с Господом.
Каждый миг мы оказывались бы в ситуациях, где требуется мудрость, — и нам пришлось бы просить о ней, где требуется сила, — и мы обращались бы к Господу за силой, где требуется прощение свыше, — потому что мы поступили неверно, или в ситуациях, которые вызывают в нас порыв благодарности, потому что, несмотря на нашу слепоту, нашу холодность, нам было дано поступить так, как мы ни за что не могли бы поступить только собственными силами. Примеров можно бы привести множество; ясно, о чем я говорю. И тогда мы поймем, что жизнь никогда не мешает нам молиться, никогда! — потому что жизнь и есть то живое вещество, куда мы бросаем живительную горсть дрожжей — нашу молитву, наше присутствие, в той мере, в какой мы сами пребываем в Боге и Бог в нас, или, по крайней мере, стремимся к Нему и Он снисходит к нам.
Надо уметь трезво, мудро давать себе отдых
Очень часто мы могли бы так поступать, но нам мешают две вещи. Первое — то, что мы не привыкли к молитвенному усилию. Если не делать постоянно этого усилия, если мы не готовы постепенно делать все более неослабевающие усилия, все более постоянные, все более продолжительные, то через короткий срок наша духовная энергия, наша умственная энергия, наша способность собрать внимание, как и наша способность отзываться всем сердцем на возникающие перед нами события и людей, станет замирать.
С другой стороны, в этом научении постоянной молитве, питаемой жизнью, надо действовать с трезвостью, которую нам заповедуют Отцы: надо продвигаться шаг за шагом, помнить, что наряду с подвигом усилия существует дисциплина отдыха, есть мудрое отношение к телу, к сознанию и к воле и что нельзя без перерыва и изо всех сил стремиться к одной цели.
Возможно, вы помните эпизод из жизни святого Иоанна Богослова. Рассказывается, что один охотник услышал, что возлюбленный ученик Христов живет в горах близ Эфеса, и отправился в путь, чтобы посетить его. Он дошел до поляны и увидел старого человека, который на четвереньках играл среди зеленой травы с цесаркой. Охотник подошел и спросил, слышал ли старик об Иоанне и где его найти. Старик ответил: «Это я». Охотник рассмеялся ему в лицо: «Ты-то Иоанн! Не может того быть! Он, написавший такие дивные послания, станет забавляться с птичкой!».
И старец сказал ему в ответ: «Я вижу, что ты охотник. Когда ты идешь по лесу, разве ты все время держишь натянутый лук и стрелу наготове на случай, что внезапно увидишь зверя?» Охотник снова рассмеялся и сказал: «Я же знал, что ты ненормальный. Кто же так ходит по лесу? Если лук держать все время натянутым, тетива лопнет в тот момент, когда она мне понадобится!» — «Так и я, — ответил Иоанн. — Если бы я непрерывно напрягал все силы души и тела, то в момент, когда Бог приблизится, я надорвался бы от усилия, которое больше не могу выдержать».
Надо уметь трезво, мудро давать себе отдых, необходимый для того, чтобы действовать со всем напором, всей силой — не только собственной, но и той, что нам дается благодатью свыше. Потому что благодать посылается нам в хрупкий сосуд нашего тела, в хрупкость нашего разума, нашего сердца, нашей воли.
Закрадывается сомнение: «А вдруг Он не отзовется?»
Тут встают разнообразные трудности, в частности маловерие. Кто бы мы ни были, чем бы ни занимались, в нас часто возникает момент сомнения, недостаток глубокой веры. Мы говорим часто: «Заступническая молитва, просительная молитва — более низкий род молитвы. Молитва монаха, молитва христианина, который достиг какой-то зрелости, — молитва благодарения и хвалы». Разумеется, конечная цель и итог таков.
После долгой жизни в духовном и телесном подвиге, когда мы настолько отрешились от всего, что готовы все принимать от руки Божией как драгоценный дар, остается только благодарить Его и петь Ему хвалу. Но достигли ли мы этого уровня? Разве не легче благодарить Господа или воспевать Его, особенно в моменты, когда наше сердце загорается от прикосновения благодати? Разве не легче благодарить Его или петь после, чем с верой просить об исполнении какого-то прошения?
Очень часто люди, вполне способные воспевать и благодарить Господа, не способны совершить акт всецелой веры недвоящимся сердцем, неколеблющимся умом, волей, всецело устремленной к Нему, потому что закрадывается сомнение: «А вдруг Он не отзовется?» Не проще ли сказать: «Да будет воля Твоя!»
И тогда все в порядке, потому что воля Божия будет исполнена в любом случае, и я останусь в пределах этой Божественной воли. И, однако, так часто, так постоянно от нас требуется другое, именно по отношению к деятельной жизни в том смысле, как это слово понимается на Западе, жизни, обращенной к ситуациям, которые вне нас.
Болезнь поразила дорогого нам человека, голод поразил целую страну. Мы хотели бы обратиться к Богу за помощью, и очень часто мы трусливо просим этой помощи так, чтобы в случае любого исхода наша молитва могла быть отнесена к данной ситуации. Мы находим как выразиться, находим выход: в конечном итоге воля Божия совершится и мы будем удовлетворены, но проявили ли мы веру? Здесь проблема для всех тех, кто погружен в деятельность и верит в эффективность молитвы и эффективность «бездействия».
Если мы хотим действовать заодно с Богом, мало предоставить Ему действовать свободно, сказав: «Господи, в любом случае Ты сделаешь по-своему, так и поступай, я не буду Тебе мешать». Надо учиться различать волю Божию, надо войти в судьбы Божии, но помнить и то, что порой судьбы Божии бывают сокровенны. Вспомните хананеянку (Мк 7:24—30). Очевидность бросалась в глаза, поражала слух: ей дан отказ, и, однако, сила ее веры и духовная чуткость уловили что-то другое, и она сумела проявить настойчивость как бы вопреки воле Божией, на самом же деле в согласии с реальной волей Спасителя. Надо уметь глядеть, надо искать незримый след Божий.
Источник