Человек говорит о себе в третьем лице болезнь
Речь о себе в третьем лице (также иллеизм, от указательного местоимения лат. ille, «тот», более удалённый от говорящего[1]) — самоименование с использованием грамматических выражений третьего лица. Например, у Шекспира Юлий Цезарь всегда упоминает себя в третьем лице: «не может Цезарь быть несправедливым»[2].
В литературе[править | править код]
В античности[править | править код]
В античной литературе существовала традиция, в которой автор (например, Гомер) называл себя в произведении по имени[3]. К V веку до н. э. такое самоименование сохранилось преимущественно в работах греческих историков: Гекатея, Антиоха, Геродота, Фукидида.
Имеется много объяснений использованию самоименования в третьем лице античными авторами: самовосхваление у Цезаря (в «Записках о Галльской войне») и Ксенофонта (Ксенофонт даже пытался скрыть своё авторство, чтобы звучать более правдоподобно при описании собственных успехов), демонстрация объективности и научного стиля у Фукидида (Ион Хиосский записывал свои сплетни в первом лице), закрепление своего авторства («Фукидид афинянин описал…»)[4]. Успешное использование самоименования в третьем лице у Фукидида и Ксенофонта продемонстрировало потенциал приёма для создания у читателя ощущения беспристрастного повествования.
В IV веке до н. э. ритор Исократ в своих трудах говорит от третьего лица, чтобы создать иллюзию, что его советы непосредственно передаются от учителя ученикам. Полибий, следуя Фукидиду, говорит о себе в третьем лице, чтобы заявить об авторстве, подчеркнуть беспристрастность и дистанцироваться от себя самого как участника событий[5].
Юлий Цезарь, в отличие от других известных авторов античности, говорил о себе в третьем лице и в быту, так что его выбор самоименования в «Записках», возможно, отражал и просто привычку[6]. Иосиф Флавий в «Иудейской войне» пишет о себе в третьем лице, а в автобиографической «Жизни» употребляет исключительно местоимение «я», что можно объяснить подражанием Фукидиду в историческом трактате[7].
Изображение индейцев и туземцев[править | править код]
Иллюстрация к роману «Робинзон Крузо»
Речь о себе в третьем лице являлась одним из художественных приемов в изображении «благородного дикаря»[8]. Начало положено у Дефо в «Робинзоне Крузо»:
Чингачгук и другие индейцы в романах Фенимора Купера, суровые и лаконичные, контрастируют с многословными и часто лживыми европейцами.
Пери в романе Жозе де Аленкара «Гуарани».
Хотя концепция «благородного дикаря» в концу XIX века в основном изжила себя, в детской и приключенческой литературе она продлилась дольше. Так говорит и Талькав из «Детей капитана Гранта» Жюля Верна. В третьем лице говорят индейцы Майн Рида.
В современной литературе[править | править код]
В научных работах исследователи иногда самоименуются как «автор», чтобы избежать использования местоимения «я»[9].
В индуизме[править | править код]
В некоторых направлениях индуизма так могут выражаться святые, мистики и просветлённые (например, Рама Тиртха (англ.)[10] и Свами Рамдас (англ.)[11]); это связано с характерной для индийской философии идеей «отказа от эго»[12].
В повседневной речи[править | править код]
Разговор о себе в третьем лице характерен для детской речи и продолжается обычно до кризиса трёх лет[13], когда ребёнок начинает осознавать себя как личность. Взрослые, разговаривая с маленькими детьми, тоже прибегают к оборотам типа «Папа сказал, что…» с целью быть лучше понятыми[9].
Взрослые в повседневной речи редко выражаются таким образом (для американского английского в качестве примера обычно приводится Боб Доул[14]:
«Когда президент будет готов размещать [систему вооружений], Боб Доул будет готов вести бой [за неё] в Сенате»).
В обыденном сознании эта черта часто ассоциируется с эгоцентризмом и нарциссизмом[15]; в то же время она может означать и противоположное: самоиронию, склонность смотреть на себя «со стороны» и не вполне серьёзное отношение к себе[16], а также некоторую эксцентричность.
И. Гроссман с коллегами сообщают, что ведение дневникa в третьем лице способствовало развитию мудрости и эмпатии[17].
Примечания[править | править код]
- ↑ В русской лингвистике словом «иллеизм» обычно обозначают другое понятие, см. Иллеизм
- ↑ Л. Пинский. «Шекспир». Глава пятая. От хроник к трагедиям. М.: Издательство «Художественная литература», 1971.
- ↑ Элледж, 2015, с. 18—19.
- ↑ Элледж, 2015, с. 20—23.
- ↑ Элледж, 2015, с. 23—24.
- ↑ Элледж, 2015, с. 25.
- ↑ Элледж, 2015, с. 25—26.
- ↑ Элиаде М. Миф о благородном дикаре, или престиж начала.
- ↑ 1 2 Элледж, 2015, с. 15.
- ↑ shankara_2000. The Story of Swami Rama Tirtha by Puran Singh.
- ↑ Swami Ramdas. bhagavan-ramana.org. Дата обращения 7 октября 2015.
- ↑ Архивированная копия (недоступная ссылка). Дата обращения 12 марта 2017. Архивировано 22 октября 2015 года.
- ↑ Дахалаева Е. Ч. Лингвистический статус 3-го лица в рамках категории лица. // Современные проблемы науки и образования. 2013. № 1.
- ↑ Элледж, 2015, с. 1.
- ↑ Dr Greg Mulhauser, Managing Editor. Illeism and Narcissism (англ.). CounsellingResource.com: Psychology, Therapy & Mental Health Resources. Дата обращения 13 мая 2019.
- ↑ Theresa Fisher. The Psychological Case for Talking in the Third Person (англ.). Mic. Дата обращения 13 мая 2019.
- ↑ Grossmann, Igor, et al. Training for wisdom: The illeist diary method // PsyArXiv (англ.)русск., 2019. doi:10.31234/osf.io/a5fgu
Литература[править | править код]
- Дахалаева Е. Ч. Лингвистический статус 3-го лица в рамках категории лица. // Современные проблемы науки и образования. 2013. № 1.
- Arul Mishra, Himanshu Mishra, and Oscar Moreno (2013), Illeism and Decision Making, in NA — Advances in Consumer Research Volume 41, eds. Simona Botti and Aparna Labroo, Duluth, MN : Association for Consumer Research.
- Elledge, Ervin Roderick. The Illeism of Jesus and Yahweh: A Study of the Use of the Third-Person Self-Reference in the Bible and Ancient Near Eastern Texts and Its Implications for Christology (англ.). — The Southern Baptist Theological Seminary, 2015.
Источник
Что с точки зрения психологии означает, когда человек говорит о себе в третьем лице? linar2012 4 года назад Думаю, в психологии вряд ли есть единое мнение на этот счет. Одного «симптома» мало для «постановки диагноза». Маленькие дети, до 3 лет, например, могут говорить о себе в третьем лице (это связывают с тем, что малыш еще не осознает себя как личность). При шизофрении люди тоже часто — но не всегда — говорят о себе в третьем лице. «Я» больного не едино: есть «я» наблюдающее и «я» действующее. Но и люди здоровые не всегда говорят от первого лица. Мне кажется, иногда замена его на третье нужна, чтобы абстрагироваться от происходящего, расслабиться. Есть в ней игровой элемент. Но, конечно, подмена местоимений в этом случае не будет постоянной. автор вопроса выбрал этот ответ лучшим Джэсс, я знаком с такими и был знаком и без всякой психологии могу сказать, что люди такие — тяжелые в общении и быту, у них так проявляется внутренний конфликт. Они сами с собой не в ладу, и вываливают свой внутренний хаос всюду, где появляются. Их личность не едина, а дробна, это называется шизофрения. Большое количество внутреннего негатива выталкивает их из себя, и это и есть причина их самоотстраненности. То же самое относится и к случаю, когда человек говорит о себе во втором лице, и здесь полно таких вопросов и ответов. Сплошной негативизм и шизота так общеприняты, что уже и не замечаются. Нормальный человек говорит о себе только «Я». Саяны 3 года назад С точки зрения психологии это может означать, что в данной ситуации человек смотрит на себя со стороны. Но третье лицо это не только он/она, но и мы — иногда человек может в шутку о себе говорить от третьего лица — например: «посмотрим-посмотрим…» — все мы иногда так делаем — если речь об этом, то не стоит искать в этом скрытые патологии ;). MaxFer 5 лет назад Человек тем самым дистанцируется от самого себя. А вот чем вызвано такое желание дистанцироваться — не понятно. Возможно, он хочет попытаться передать описание какого-либо события с объективной точки зрения, а, возможно, скрыть от своего собеседника свое участие в данном событии. Часто, например, пытаясь узнать совет по какой-либо щекотливой ситуации, человек начинает рассказ типа: «Вот с моим другом такое случилось…» Как-то так… Exzorcist 5 лет назад Смотря какой контекст. В большинстве случаев это дистанцирование от чего либо. Но также бывают случаи инфантильности, психических нарушений и еще куча всего. Но, повторюсь, в большинстве случаев это дистанцирование (не нравиться в себе что-то, чувство неполноценности), ориентация на третью личность или проблемы с осознанием себя. Чосик 2 месяца назад Если речь о маленьких детях, то все нормально. Такое бывает и без проблем проходит. Ребенок может назвать себя как «он/она» или же говориться свое имя. Не «я хочу кушать», а «Маша хочет кушать». Ведь мы обращаемся к ребенку по имени и аналогичным образом он и отвечает. А японском аниме часто используется данный прием. Когда взрослая героиня говорит о себе в третьем лице и это принять считать некой особенностью персонажа, что привлекает внимание. И если говорить о подростках, то обращение к себе в третьем лице может быть взято оттуда. Просто в качестве некой изюминки, но при этом никакой проблемы с восприятием себя у человека нет. Можно говорить о проблеме тогда, когда речь о взрослом и началось это внезапно. Возможно, человек хочет таким образом разъединять себя и свои поступки. И, говоря «он/она», он словно снимает с себя вину, пытается дистанцироваться от себя самого. storus более года назад Если человек говорит о себе в третьем лице или называет себя по имени, то чаще всего это указывает на его чувство юмора. Такой собеседник достаточно беззаботно и весело относится к своим привычкам и жизни. Психологи считают, что используя «он/она» вместо «я» можно очень эффективно донести до другого человека свои интересы и цели. Подобная шутливая форма подачи информации помогает рассказчику снизить собственное эмоциональное давление, оставаясь при этом собранным и сосредоточенным. Это позволяет преодолеть стеснение и чувствовать себя более свободно. Но стоит помнить, что привычка говорить о себе в третьем лице может также указывать на низкую самооценку человека и даже на начальную стадию шизофрении. Людвиго 2 года назад Говорение от третьего лица может быть отделение себя от своей я-личности. Это не только шизофрения, но и смотрение на себя со стороны, что очень хорошо, потому что все ошибки и недочеты такой человек в себе увидит быстрее, чем тот, кто только якает. Но кажется, что человек сам себя не принимает, сам себе не принадлежит, раз говорит о себе так отстраненно. Он словно бы не хочет стать самим собой, найти свое истинное Я и полюбить его. Tiffi25 3 года назад Когда человек говорит о себе в третьем лице — это говорит о дистанцировании, попытки отстраниться от своих эмоций, непринятия себя как полноценной личности. В любом случае, если это повторяется довольно часто во взрослом возрасте — это свидетельствует о какой то психологической проблеме,инфантильности, травме. Исправить это уже вряд ли удастся, только если поработать с психологом или психотерапевтом. владсандрович 2 месяца назад Это значит в целом что человек расценивает себя как некоторого персонажа в жизни и придает себе особую важность и всем своим проблемам тоже. Он проживает жизнь не тем кем он является, а строит из себя не того кто он есть на самом деле. Вот просто смотреть на свои эмоции со стороны, это как правило делается для раскрепощения, а уже регулярно называть себя в третьем лице это для важности и часто говорит о расщеплении личности. svetlov 10 месяцев назад Расщепление личности — она субличность говорит о другой в третьем лице. Цельной личности это абсолютно не свойственно. Шизики слышат в своей голове голоса, называющие даже себя по имени. Вот такой голос и выражается о главной личности «он». А как иначе такое может быть? Знаете ответ? |
Источник
В только что вышедшей в России книге «История болезни. Недуги мировых лидеров последнего столетия» (СПб.: «Амфора», 2011) известный британский политик, в прошлом министр иностранных дел Великобритании Дэвид Оуэн анализирует связь между психическим состоянием мировых лидеров и проводимой ими политикой. «Власть» публикует фрагмент этой книги.
Слово «гибрис» не является медицинским термином. В самом простом своем значении оно использовалось в Древней Греции применительно к действиям человека, наделенного властью, взирающего на всех с оскорбительным высокомерием… Аристотель в «Риторике» обращается к тому аспекту влечения, которое Платон обозначает как гибрис, и утверждает, что удовольствие, доставляемое осуществлением гибриса, состоит в показном проявлении человеком своего превосходства…
В наблюдении за политическими лидерами меня особенно интересует гибрис, проявляющийся как утрата некоторого рода способности. Очень знакомая схема прослеживается в карьерах ведущих политиков, которым успех вскружил голову, внушив пренебрежение к советам, идущим вразрез с их собственными убеждениями, а иногда и к любым советам вообще, которые всем своим поведением как будто бросают вызов самой действительности, окружающему миру…
Мне хотелось бы выяснить, связано ли гибристическое поведение с определенными типами личности, существует ли предрасположенность к гибрис-синдрому, а кроме того, понять, предрасположены ли люди с таким типом личности к политической карьере. Еще более интересно, могут ли политические лидеры, обладающие иным типом личности, тем не менее проявлять признаки гибрис-синдрома лишь вследствие того, что им вручена политическая власть. Иными словами, способно ли пребывание во власти само по себе привести к изменениям в психике, которые выливаются в гибристическое поведение? Полагаю, имеет смысл называть это гибрис-синдромом, который может развиваться у людей, пребывающих во власти…
Поведенческие проявления гибрис-синдрома обычно выражены тем больше, чем дольше лидер пребывает на своем посту. Такой диагноз может быть поставлен, если у политика наблюдается более трех симптомов из следующего примерного списка:
нарциссическая склонность рассматривать окружающий мир преимущественно как арену приложения своей власти и стяжания личной славы, а не источник проблем, которые требуют прагматического подхода, не допускающего концентрации внимания на собственной персоне;
тяготение к действиям, которые покажут политика в хорошем свете, улучшат его политический имидж;
неумеренное внимание к своему общественному образу, создаваемому впечатлению;
мессианский тон при обсуждении собственных свершений, предрасположенность к самовозвеличиванию;
отождествление себя с государством, а своего мировоззрения и интересов — с взглядами и интересами всего общества;
привычка говорить о себе в третьем лице или используя королевское «мы»;
неумеренная убежденность в своих суждениях и пренебрежение к советам или критике;
чрезмерная вера в себя, граничащая с ощущением всемогущества;
уверенность в том, что лидер может быть судим не столько земным судом собратьев-политиков или общественного мнения, сколько высшим судом — Истории или Бога;
отсутствие малейших сомнений в том, что высший суд его оправдает;
тревожность, опрометчивость, импульсивность;
потеря чувства реальности, часто сопровождающаяся растущей самоизоляцией;
приверженность своему «широкому взгляду», его нравственной чистоте, затмевающей все прочие аспекты, такие как практичность, издержки и вероятность нежелательных последствий; упрямое нежелание изменять политический курс;
вытекающая отсюда политическая некомпетентность, которую можно назвать гибристической: дела идут плохо, потому что чрезмерная самоуверенность помешала лидеру войти во все детали и частные подробности избранного политического курса…
Большинство личностных синдромов проявляется к восемнадцатилетнему возрасту и затем сопровождают человека всю жизнь. Гибрис-синдром в этом отношении отличен от других: он обнаруживается в поведении лидера, только пока тот пребывает у власти (и после того, как он успел некоторое время ею попользоваться), и быстро пропадает с утратой власти. В этом смысле гибрис-синдром — скорее профессиональная деформация характера, нежели его изначальная особенность. И вероятность деформации отчетливо определяется обстоятельствами, в которых политик несет государственную службу. Ключевыми внешними факторами здесь, видимо, выступают чрезвычайно большой успех в достижении и удержании власти; политическая ситуация, максимально благоприятная для укрепления личного авторитета лидера; длительность пребывания у власти.
Источник