И узнаю я по приметам болезнь любви

И узнаю я по приметам болезнь любви thumbnail

Я вас люблю, — хоть я бешусь,
Хоть это труд и стыд напрасный,
И в этой глупости несчастной
У ваших ног я признаюсь!
Мне не к лицу и не по летам…
Пора, пора мне быть умней!
Но узнаю по всем приметам
Болезнь любви в душе моей:
Без вас мне скучно, — я зеваю;
При вас мне грустно, — я терплю;
И, мочи нет, сказать желаю,
Мой ангел, как я вас люблю!
Когда я слышу из гостиной
Ваш легкий шаг, иль платья шум,
Иль голос девственный, невинный,
Я вдруг теряю весь свой ум.
Вы улыбнетесь, — мне отрада;
Вы отвернетесь, — мне тоска;
За день мучения — награда
Мне ваша бледная рука.
Когда за пяльцами прилежно
Сидите вы, склонясь небрежно,
Глаза и кудри опустя, —
Я в умиленье, молча, нежно
Любуюсь вами, как дитя!..
Сказать ли вам мое несчастье,
Мою ревнивую печаль,
Когда гулять, порой, в ненастье,
Вы собираетеся вдаль?
И ваши слезы в одиночку,
И речи в уголку вдвоем,
И путешествия в Опочку,
И фортепьяно вечерком?..
Алина! сжальтесь надо мною.
Не смею требовать любви.
Быть может, за грехи мои,
Мой ангел, я любви не стою!
Но притворитесь! Этот взгляд
Все может выразить так чудно!
Ах, обмануть меня не трудно!..
Я сам обманываться рад!

Анализ стихотворения «Признание» Пушкина

А. С. Пушкин посвятил женщинам большое количество произведений. Поэт влюблялся очень часто и полностью отдавался возникшей страсти. Это чувство всегда вызывало у него мощный прилив вдохновения. В 1826 г. Пушкин написал стихотворение «Признание», посвященное приемной дочери П. Осиповой – Александре. Имение Осиповой находилось недалеко от Михайловского, и поэт был ее постоянным гостем. Чувство приличия не позволило Пушкину передать свое стихотворное послание молодой девушке. При жизни поэта оно так и не было опубликовано.

Далеко не все увлечения Пушкина заканчивались романами. Ему часто приходилось страдать от неразделенной любви. Эти переживания он описывает в «Признании». Поэт понимает всю безнадежность своей любви. Он осужден властью и обществом, многие люди испытывают к нему презрение. Финансовое положение Пушкина оставляет желать лучшего. А молодая девушка находится в самом расцвете сил, ей на роду написано найти достойного и богатого мужа. Поэтому свое чувство поэт откровенно называет «глупостью несчастной».

При этом он понимает, что вновь попал во власть непреодолимой страсти, которую сравнивает с болезнью. Воображение поэта полностью захвачено любимой девушкой, от нее зависит его физическое и душевное состояние. Поэт из последних сил сдерживается от страстного признания. Даже звук шагов или «голос девственный» производят в душе автора мгновенную перемену. Он признается, что сразу же «теряет весь свой ум».

Автор подмечает все перемены в поведении и выражении лица своей возлюбленной. Для окружающих они не имеют значения, а для него оборачиваются или «отрадой» или «тоской». Душа поэта постоянно мечется между состояниями огромного счастья и глубокой печали. «Золотой середины» просто не существует.

Пушкин перечисляет обычные будничные занятия девушки, которые имеют для него глубокое значение: вязание, прогулки, музыка. Поэт счастлив просто молча присутствовать при этом и «в умиленьи» наблюдать за любимой.

В качестве последнего средства Пушкин просит хотя бы пожалеть его и притвориться в несуществующей любви. Поэт заверяет, что сделать это будет нетрудно, так как он «сам обманываться рад».

Пушкин покинул Михайловское, так и не сделав признания А. Осиповой. Спустя много лет, когда она уже была замужем, он хотел встретиться с ней и передать бывшей возлюбленной свое стихотворение, но не получил ответа.

  • Следующий стих → Александр Пушкин — Сказка о рыбаке и рыбке
  • Предыдущий стих → Александр Пушкин — Если жизнь тебя обманет

Слушать аудио-стихотворение:

Читать стих поэта Александр Пушкин — Признание на сайте РуСтих: лучшие, красивые стихотворения русских и зарубежных поэтов классиков о любви, природе, жизни, Родине для детей и взрослых.

Источник

Íà ôîòî êàðòèíà Èëüè Åôèìîâè÷à Ðåïèíà
 Ïóøêèí ÷èòàåò ñâîþ ïîýìó…

          Èäåÿ ýòîãî íåáîëüøîãî ýññå ñîñòîèò  â òîì, ÷òîáû
íåìíîãî âíèêíóòü è ïðî÷óâñòâîâàòü ïåðåæèâàíèÿ Ïóøêèíà â 1826 ãîäó ïî îòíîøåíèþ
ê  íåêîòîðûì äàìàì, â êîòîðûõ îí âëþáèëñÿ,  íî îíè îòâåðãëè åãî.
            Ïåðèîä äëÿ Ïóøêèíà ñëîæíûé.  Âîññòàíèå ãâàðäåéñêèõ ïîëêîâ íà Ñåíàòñêîé ïëîùàäè â Ïåòåðáóðãå. Èç áûâøèõ íà Ñåíàòñêîé ïëîùàäè äåêàáðèñòîâ Ïóøêèí  çíàë È. È. Ïóùèíà, Â. Ê. Êþõåëüáåêåðà, Ê. Ô. Ðûëååâà, Ï. Ê. Êàõîâñêîãî, À. È. ßêóáîâè÷à, À. À. Áåñòóæåâà è Ì. À. Áåñòóæåâà.
         Ðîìàí ñ êðåïîñòíîé äåâóøêîé Îëüãîé Ìèõàéëîâíîé Êàëàøíèêîâîé  è íå íóæíûé, íåóäîáíûé Ïóøêèíó áóäóùèé ðåáåíîê îò êðåñòüÿíêè.  Ðàáîòà íàä «Åâãåíèåì Îíåãèíûì».   Êàçíü äåêàáðèñòîâ Ï. È. Ïåñòåëÿ, Ê. Ô. Ðûëååâà, Ï. Ã. Êàõîâñêîãî, Ñ. È. Ìóðàâüåâà-Àïîñòîëà è Ì. Ï. Áåñòóæåâà-Ðþìèíà.
            Óñòàíîâëåíèå Ïóøêèíó äèàãíîçà  « âàðèêîç»   (Íà íèæíèõ îêîíå÷íîñòÿõ, à â îñîáåííîñòè íà ïðàâîé ãîëåíè, ïîâñåìåñòíîå ðàñøèðåíèå êðîâåâîçâðàòíûõ æèë.)  Ñìåðòü Àëåêñàíäðà  Ïåðâîãî è âîñøåñòâèå íà ïðåñòîë  Íèêîëàÿ Ïåðâîãî.

Íà÷íó ñî ñòèõîòâîðåíèÿ ñîâðåìåííîãî ïîýòà 
Äìèòðèÿ  Êñóðü, 
 íàïèñàííîå â ïîäðàæàíèå  Ïóøêèíó À.Ñ.

Àõ, îáìàíóòü ìåíÿ íå òðóäíî,
ß ñàì îáìàíûâàòüñÿ ðàä.
Ëþáëþ áàëû, ãäå ìíîãîëþäíî,
Íî ñêó÷åí öàðñêèé ìíå ïàðàä.

Ñòðåìëþñü òóäà, ãäå äåâû, øóìíî,
ß æèâ ëèøü òåì, ÷òî ðÿäîì âû.
Ëþáëþ ÿ âàñ â äóøå áåçóìíî,
À âû ê ïîýòó õîëîäíû.

ß òðåïåò ñåðäöà íåðâíî ïðÿ÷ó,
Êîãäà âû íà áàëó â øåëêàõ.
ß íè ÷åãî äëÿ âàñ íå çíà÷ó,
Ñóäüáà ìîÿ â òâîèõ ðóêàõ.

Òû áëàãîðîäíà è êðàñèâà.
Íî ìóæ òâîé ñòàðûé  èäèîò.
ß âèæó, ñ íèì òû íå ñ÷àñòëèâà,
Íà ñëóæáå îí ãíåò¸ò íàðîä.

ß âàñ ëþáëþ, ÿ âàñ æàëåþ,
Áûòü ðÿäîì ñ âåòõèì ñòàðèêîì?
È â ìûñëÿõ î ñâèäàíüå ìëåþ,
 áåñåäêå â ïàðêå íàä ñòàâêîì.

Ïðèäèòå, ñæàëüòåñü íà  äî ìíîþ,
Íå íàäî áîëüøèõ ìíå íàãðàä.
 ñåòÿõ ÿ âàøèõ ñ ãîëîâîþ,
Íî ýòîé çàïàäíå ÿ ðàä!

Âîò îðèãèíàëüíîå ñòèõîòâîðåíèå.

Ïóøêèí Àëåêñàíäð Ñåðãååâè÷.

ÏÐÈÇÍÀÍÈÅ

Ê ÀËÅÊÑÀÍÄÐÅ ÈÂÀÍÎÂÍÅ ÎÑÈÏÎÂÎÉ

ß âàñ ëþáëþ — õîòü ÿ áåøóñü,
Õîòü ýòî òðóä è ñòûä íàïðàñíûé,
È â ýòîé ãëóïîñòè íåñ÷àñòíîé
Ó âàøèõ íîã ÿ ïðèçíàþñü!
Ìíå íå ê ëèöó è íå ïî ëåòàì…
Ïîðà, ïîðà ìíå áûòü óìíåé!
Íî óçíàþ ïî âñåì ïðèìåòàì
Áîëåçíü ëþáâè â äóøå ìîåé:
Áåç âàñ ìíå ñêó÷íî,— ÿ çåâàþ;
Ïðè âàñ ìíå ãðóñòíî,— ÿ òåðïëþ;
È, ìî÷è íåò, ñêàçàòü æåëàþ,
Ìîé àíãåë, êàê ÿ âàñ ëþáëþ!
Êîãäà ÿ ñëûøó èç ãîñòèíîé
Âàø ëåãêèé øàã, èëü ïëàòüÿ øóì,
Èëü ãîëîñ äåâñòâåííûé, íåâèííûé,
ß âäðóã òåðÿþ âåñü ñâîé óì.
Âû óëûáíåòåñü — ìíå îòðàäà;
Âû îòâåðíåòåñü — ìíå òîñêà;
Çà äåíü ìó÷åíèÿ — íàãðàäà
Ìíå âàøà áëåäíàÿ ðóêà.
Êîãäà çà ïÿëüöàìè ïðèëåæíî
Ñèäèòå âû, ñêëîíÿñü íåáðåæíî,
Ãëàçà è êóäðè îïóñòÿ,—
ß â óìèëåíüå, ìîë÷à, íåæíî
Ëþáóþñü âàìè, êàê äèòÿ!..
Ñêàçàòü ëè âàì ìîå íåñ÷àñòüå,
Ìîþ ðåâíèâóþ ïå÷àëü,
Êîãäà ãóëÿòü, ïîðîé, â íåíàñòüå,
Âû ñîáèðàåòåñÿ âäàëü?
È âàøè ñëåçû â îäèíî÷êó,
È ðå÷è â óãîëêó âäâîåì,
È ïóòåøåñòâèå â Îïî÷êó,
È ôîðòåïüÿíî âå÷åðêîì?..
Àëèíà! ñæàëüòåñü íàäî ìíîþ.
Íå ñìåþ òðåáîâàòü ëþáâè:
Áûòü ìîæåò, çà ãðåõè ìîè,
Ìîé àíãåë, ÿ ëþáâè íå ñòîþ!
Íî ïðèòâîðèòåñü! Ýòîò âçãëÿä
Âñ¸ ìîæåò âûðàçèòü òàê ÷óäíî!
Àõ, îáìàíóòü ìåíÿ íå òðóäíî!..
ß ñàì îáìàíûâàòüñÿ ðàä!

1826.

 Èíòåðåñíà ïîñëåäîâàòåëüíîñòü íàïèñàíèÿ Ïóøêèíîì ñòèõîòâîðåíèé
ïîñëå ïðèçíàíèÿ Îñèïîâîé.

Íå íàøåë Àëåêñàíäð Ñåðãååâè÷ îòêëèêà â äóøå
ó Îñèïîâîé, íå íàïîèëà îíà åãî ëþáîâüþ è
âîò îí ñðàçó òîìèìûé äóõîâíîé,
à ìîæåò ëþáîâíîé  æàæäîé
ïèøåò «Ïðîðîêà.»

ÏÐÎÐÎÊ

Äóõîâíîé æàæäîþ òîìèì,
 ïóñòûíå ìðà÷íîé ÿ âëà÷èëñÿ, —
È øåñòèêðûëûé ñåðàôèì
Íà ïåðåïóòüå ìíå ÿâèëñÿ.
Ïåðñòàìè ëåãêèìè êàê ñîí
Ìîèõ çåíèö êîñíóëñÿ îí.
Îòâåðçëèñü âåùèå çåíèöû,
Êàê ó èñïóãàííîé îðëèöû.
Ìîèõ óøåé êîñíóëñÿ îí, —
È èõ íàïîëíèë øóì è çâîí:
È âíÿë ÿ íåáà ñîäðîãàíüå,
È ãîðíèé àíãåëîâ ïîëåò,
È ãàä ìîðñêèõ ïîäâîäíûé õîä,
È äîëüíåé ëîçû ïðîçÿáàíüå.
È îí ê óñòàì ìîèì ïðèíèê,
È âûðâàë ãðåøíûé ìîé ÿçûê,
È ïðàçäíîñëîâíûé è ëóêàâûé,
È æàëî ìóäðûÿ çìåè
 óñòà çàìåðøèå ìîè
Âëîæèë äåñíèöåþ êðîâàâîé.
È îí ìíå ãðóäü ðàññåê ìå÷îì,
È ñåðäöå òðåïåòíîå âûíóë,
È óãëü, ïûëàþùèé îãíåì,
Âî ãðóäü îòâåðñòóþ âîäâèíóë.
Êàê òðóï â ïóñòûíå ÿ ëåæàë,
È áîãà ãëàñ êî ìíå âîççâàë:
«Âîññòàíü, ïðîðîê, è âèæäü, è âíåìëè,
Èñïîëíèñü âîëåþ ìîåé,
È, îáõîäÿ ìîðÿ è çåìëè,
Ãëàãîëîì æãè ñåðäöà ëþäåé».

Ïîæåã îí ãëàãîëàìè è ñóùåñòâèòåëüíûìè ñåðäöà è óìà ëþäåé,
íàäåþñü ïîæàðíóþ êîìàíäó íå ïðèøëîñü âûçûâàòü
è ïèøåò ê Òèìàøåâîé, è ìîæíî ñêàçàòü äåðçèò
«ß ïèë îòðàâó â âàøåì âçîðå,»

Ê. À. ÒÈÌÀØÅÂÎÉ

ß âèäåë âàñ, ÿ èõ ÷èòàë,
Ñèè ïðåëåñòíûå ñîçäàíüÿ,
Ãäå âàøè òîìíûå ìå÷òàíüÿ
Áîãîòâîðÿò ñâîé èäåàë.
ß ïèë îòðàâó â âàøåì âçîðå,
 äóøîé èñïîëíåííûõ ÷åðòàõ,
È â âàøåì ìèëîì ðàçãîâîðå,
È â âàøèõ ïëàìåííûõ ñòèõàõ;
Ñîïåðíèöû çàïðåòíîé ðîçû
Áëàæåí áåññìåðòíûé èäåàë…
Ñòîêðàò áëàæåí, êòî âàì âíóøàë
Íå ìíîãî ðèôì è ìíîãî ïðîçû.

Ðàçóìååòñÿ äåâà áûëà ãëóõà ê äóõîâíîé æàæäå ïîýòà.
È êîíå÷íî â ìèíóòû òÿæåëåéøåãî äóøåâíîãî êðèçèñà
êóäà âñå èäóò? Ïðàâèëüíî! Êîíå÷íî ê ìàìå èëè íÿíå.
Æåíû â 1826 ãîäó ó Ïóøêèíà åùå íå áûëî, äà åñëè áû è áûëà,
÷òî îíà ìîãëà ïîíÿòü â ëþáîâíûõ,
äóøåâíûõ òðåóãîëüíèêàõ òàëàíòëèâîãî ìóæà?

ÍßÍÅ

Ïîäðóãà äíåé ìîèõ ñóðîâûõ,
Ãîëóáêà äðÿõëàÿ ìîÿ!
Îäíà â ãëóøè ëåñîâ ñîñíîâûõ
Äàâíî, äàâíî òû æäåøü ìåíÿ.
Òû ïîä îêíîì ñâîåé ñâåòëèöû
Ãîðþåøü, áóäòî íà ÷àñàõ,
È ìåäëÿò ïîìèíóòíî ñïèöû
 òâîèõ íàìîðùåííûõ ðóêàõ.
Ãëÿäèøü â çàáûòûå âîðîòû
Íà ÷åðíûé îòäàëåííûé ïóòü:
Òîñêà, ïðåä÷óâñòâèÿ, çàáîòû
Òåñíÿò òâîþ âñå÷àñíî ãðóäü.
Òî ÷óäèòñÿ òåáå…

Ðàçóìååòñÿ ñòàðóøêà íå ìîæåò óñïîêîèòü ïîýòà.
Íóæíî áåæàòü èç ñòîëèöû â ïóñòûíþ, ãëóøü, äåðåâíþ.
È Ïóøêèí ïèøåò áåëûé ñòèõ, íåò íè êàêîé ðèôìû,
ïîëíàÿ õàíäðà è èñòîùåíèå ïîýòè÷åñêèõ ñèë.
Ïóøêèí ìå÷òàåò è ôàíòàçèðóåò î ïðèâåäåíèè.
Òîëüêî ñêàçî÷íàÿ äåâà èç åãî ãð¸ç ìîæåò
óñïîêîèòü åãî ðàçî÷àðîâàíèå â æåíùèíàõ.

Àõ Îñèïîâà è Òèìàøåâà, çà÷åì æå âû òàê
ïîèçäåâàëèñü íàä Àëåêñàíäðîì?

* * *

Êàê ñ÷àñòëèâ ÿ, êîãäà ìîãó ïîêèíóòü
Äîêó÷íûé øóì ñòîëèöû è äâîðà
È óáåæàòü â ïóñòûííûå äóáðîâû,
Íà áåðåãà ñèõ ìîë÷àëèâûõ âîä.

Î, ñêîðî ëè îíà ñî äíà ðå÷íîãî
Ïîäûìåòñÿ, êàê ðûáêà çîëîòàÿ?

Êàê ñëàäîñòíî ÿâëåíèå åå
Èç òèõèõ âîëí, ïðè ñâåòå íî÷è ëóííîé!
Îïóòàíà çåëåíûìè âëàñàìè,
Îíà ñèäèò íà áåðåãó êðóòîì.
Ó ñòðîéíûõ íîã, êàê ïåíà áåëûõ, âîëíû
Ëàñêàþòñÿ, ñëèâàÿñü è æóð÷à.
Åå ãëàçà òî ìåðêíóò, òî áëèñòàþò,
Êàê íà íåáå ìåðöàþùèå çâåçäû;
Äûõàíüÿ íåò èç óñò åå, íî ñêîëü
Ïðîíçèòåëüíî ñèõ âëàæíûõ ñèíèõ óñò
Ïðîõëàäíîå ëîáçàíüå áåç äûõàíüÿ,
Òîìèòåëüíî è ñëàäêî — â ëåòíèé çíîé
Õîëîäíûé ìåä íå ñòîëüêî ñëàäîê æàæäå.
Êîãäà îíà èãðèâûìè ïåðñòàìè
Êóäðåé ìîèõ êàñàåòñÿ, òîãäà
Ìãíîâåííûé õëàä, êàê óæàñ, ïðîáåãàåò
Ìíå ãîëîâó, è ñåðäöå ãðîìêî áüåòñÿ,
Òîìèòåëüíî ëþáîâüþ çàìèðàÿ.
È â ýòîò ìèã ÿ ðàä îñòàâèòü æèçíü,
Õî÷ó ñòîíàòü è ïèòü åå ëîáçàíüå —
À ðå÷ü åå… Êàêèå çâóêè ìîãóò
Ñðàâíèòüñÿ ñ íåé — ìëàäåíöà ïåðâûé ëåïåò,
Æóð÷àíüå âîä, èëü ìàéñêîé øóì íåáåñ,
Èëü çâîíêèå Áîÿíà Ñëàâüÿ ãóñëè.

È óäèâèòåëüíî, ïðèçðàê, èãðà âîîáðàæåíèÿ,
óñïîêîèëè Ïóøêèíà. È âîò:

«Tel j’etais autrefois et tel je suis encor.
Êàêîâ ÿ ïðåæäå áûë, òàêîâ è íûíå ÿ:
Áåñïå÷íûé, âëþá÷èâûé. Âû çíàåòå, äðóçüÿ,»

Ãðóñòíîâàòî,  íî âïîëíå æèçíåðàäîñòíî.

* * *

Tel j’etais autrefois et tel je suis encor.
Êàêîâ ÿ ïðåæäå áûë, òàêîâ è íûíå ÿ:
Áåñïå÷íûé, âëþá÷èâûé. Âû çíàåòå, äðóçüÿ,
Ìîãó ëü íà êðàñîòó âçèðàòü áåç óìèëåíüÿ,
Áåç ðîáêîé íåæíîñòè è òàéíîãî âîëíåíüÿ.
Óæ ìàëî ëè ëþáîâü èãðàëà â æèçíè ìíîé?
Óæ ìàëî ëü áèëñÿ ÿ, êàê ÿñòðåá ìîëîäîé,
 îáìàí÷èâûõ ñåòÿõ, ðàñêèíóòûõ Êèïðèäîé,
À íå èñïðàâëåííûé ñòîêðàòíîþ îáèäîé,
ß íîâûì èäîëàì íåñó ìîè ìîëüáû…
×òîáû íå áûòü â ñåòÿõ îáìàí÷èâîé ñóäüáû,
Ïüþ ×àé è íå âåäó áåññìûñëåííîé áîðüáû

 çàâåðøåíèå ñòèõîòâîðåíèå
 Äìèòðèÿ Êñóðü.
Áîëåçíü ëþáâè íå èçëå÷èìà? Ïóøêèí! Êàâêàç!

Áîëåçíü ëþáâè íå èçëå÷èìà,
Ìîé äðóã ïîçâîëü ìíå äàòü ñîâåò,
Âåäü æèçíü òâîÿ, òîáîé òâîðèìà,
Íå áóäü, êàê ìóë äîðîæíûé ñëåï!

Ê ÷åìó ñòðàäàíüÿ íå çåìíûå,
Çà÷åì òåáå îãîíü äóøè
Îäíîé îòäàòü, êîãäà äðóãèå,
Âåäü òîæå î÷åíü õîðîøè!

 ïëåíó âîëíåíèé ñîêðîâåííûõ,
Æèòü íå äëÿ äåëà, à äëÿ ãðåç?
È áûòü âî âëàñòè äåâ íàäìåííûõ,
Êîâàðíûõ, æåíñêèõ, õèòðûõ ñëåç!

Ñêó÷àòü, êîëü ðÿäîì íåò ëþáèìîé.
Ñòðàäàòü, áåññìûñëåííîé ìå÷òîé.
Æèòü êàê Ïüåðî ñ äóøîé ðàíèìîé.
Ïîäóìàé, âåòðåíûé ãåðîé!

Îñòàâü âñå âçäîõè è ñîìíåíüÿ,
Êàâêàç íàñ æäåò, ÷å÷åí íå ñïèò!
È êîíü, ïî÷óÿâ áðàíü, â âîëíåíüè,
 êîíþøíå áåç ñåäëà õðàïèò!

Âïåðåä ê íàãðàäàì, öàðñêîé ñëàâå,
Ìîé äðóã, Ìîñêâà íå äëÿ ãóñàð
Íàñ ïîìíÿò øâåäû ïîä Ïîëòàâîé!
Òóðåöêèõ áèëè ÿíû÷àð!

Íó ÷òî æå êèñíóòü çäåñü â ñòîëèöå?
Âïåðåä íà ïîäâèãè ìîé äðóã!
 áîþ ìû áóäåì âåñåëèòüñÿ!
Âîéíà çîâåò ïîêîðíûõ ñëóã!

Ñòèõîòâîðåíèå âèäèìî  íàïèñàíî,
 ïîä âïå÷àòëåíèåì èçâåñòíîé ôðàçû Ïóøêèíà:
«Áîëåçíü ëþáâè íåèçëå÷èìà!»

Èç ëèöåéñêèõ ñòèõîòâîðåíèé 1814-1822,
 ïå÷àòàâøèåñÿ  Ïóøêèíûì â ïîçäíåéøèå ãîäû.

ÍÀÄÏÈÑÜ ÍÀ ÑÒÅÍÅ ÁÎËÜÍÈÖÛ

Âîò çäåñü ëåæèò áîëüíîé ñòóäåíò;
Åãî ñóäüáà íåóìîëèìà.
Íåñèòå ïðî÷ü ìåäèêàìåíò:
Áîëåçíü ëþáâè íåèçëå÷èìà!

È â çàâåðøåíèè õî÷ó ñêàçàòü.  Æåíùèíû, Æåíùèíû, Æåíùèíû!
Ñêîëüêî îò âàñ ïå÷àëåé è âîëíåíèé. Íî áåç âàñ íåëüçÿ!

Источник

Цитата сообщения Нина_Петрович

«Ах, обмануть меня не трудно! Я сам обманываться рад!» Кому были посвящены эти строки?

«Признание» Александр Пушкин

Я вас люблю, хоть и бешусь,
Хоть это труд и стыд напрасный,
И в этой глупости несчастной
У ваших ног я признаюсь!
Мне не к лицу и не по летам…
Пора, пора мне быть умней!
Но узнаю по всем приметам
Болезнь любви в душе моей:
Без вас мне скучно,- я зеваю;
При вас мне грустно,- я терплю;
И, мочи нет, сказать желаю,
Мой ангел, как я вас люблю!
Когда я слышу из гостиной
Ваш легкий шаг, иль платья сум,
Иль голос девственный, невинный,
Я вдруг теряю весь свой ум.
Вы улыбнетесь — мне отрада;
Вы отвернетесь — мне тоска;
За день мучения — награда
Мне ваша бледная рука.
Когда за пяльцами прилежно
Сидите вы, склонясь небрежно,
Глаза и кудри опустя,-
Я в умиленьи, молча, нежно
Любуюсь вами, как дитя!..
Сказать ли вам мое несчастье,
Мою ревнивую печаль,
Когда гулять, порой в ненастье,
Вы собираетеся в даль?
И ваши слезы в одиночку,
И речи в уголку вдвоем,
И путешествия в Опочку,
И фортепьяно вечерком?..
Алина! сжальтесь надо мною.
Не смею требовать любви.
Быть может, за грехи мои,
Мой ангел, я любви не стою!
Но притворитесь! Этот взгляд
Все может выразить так чудно!
Ах, обмануть меня не трудно!…
Я сам обманываться рад!

Не секрет, что Александр Пушкин был человеком страстным, и влюбчивым. Он постоянно находил новые и новые объекты для обожания, и каждой из женщин посвящал огромное количество стихов. С некоторыми из своих муз, как ласково называл Пушкин многочисленных возлюбленных, ему приходилось встречаться довольно часто, с другими же судьба сводила его лишь на короткое время, которое становилось для поэта самым счастливым и, одновременно, несчастным. Ведь в большинстве случаев чувства Пушкина так и оставались без ответа, а коварные красавицы специально дразнили поэта, заставляя его ревновать, страдать и — осыпать их стихотворными признаниями в любви.

В 1824 году из-за своего вольнодумства и довольно резких высказываний в адрес царского режима поэт был отстранен от государственной службы и сослан в родовое поместье Михайловское, где ему предстояло провести два долгих года. Покидать имение Пушкину было строжайше запрещено, друзья наведывались к нему в гости нечасто, поэтому очень скоро поэт сошелся с немногочисленными соседями-помещиками, среди которых оказалась 19-летняя Александра Осипова. Она была приемной дочерью овдовевшей помещицы, поэтому в ее доме чувствовала себя несколько стесненно и неуверенно. Тогда как Пушкин с азартом играл с родными детьми помещицы и даже организовывал с их участием шуточные театрализованные представления, Александра предпочитала гулять по саду в одиночестве или же читать французские романы.

За все время знакомства с девушкой Пушкину удалось переброситься с ней лишь несколькими незначительными фразами. Однако он был поражен удивительной красотой и сдержанностью девушки, постепенно осознавая, что влюбился в Александру, как мальчишка. Именно ей в 1926 году он посвятил свое стихотворение «Признание», которое так никогда и не было прочитано его избранницей. Автор попросту не успел его вручить Александре, так как получил разрешение вернуться в Петербург. Но он не забыл о предмете своих увлечений и впоследствии посвятил Александре Осиповой еще несколько волнующих и романтических стихотворений.

Что касается «Признания», то уже в первой строчке Пушкин раскрывает перед избранницей свои истинные чувства, отмечая: «Я вас люблю – но я бешусь». Столь противоречивые слова связаны с тем, что поэт не может добиться расположения девушки, и понимает, что она никогда не ответит ему взаимностью.Пушкин восклицает: «Пора, пора мне быть умней!». Однако ничего не может с собой поделать, чувствуя характерные симптомы болезни, именуемой любовью. Любое мимолетное свидание с предметом своей страсти поэт воспринимает, как дар небес, считая для себя наградой услышать звонкий голос девушки или же поймать украдкой ее взгляд. Ее появление для Пушкина сродни восходу солнца, и автор честно признается – при виде Александры «я вдруг теряю весь свой ум».

Пушкин понимает, что не может стать достойной партией для девушки, так как находится в опале, лишен должности и благосклонности светского общества. Поэтому он даже не смеет молить ее о любви. Но при этом очень надеется, что избранница ему искусно подыграет, сделав вид, что интересуется поэтом. «Ах, обмануть меня не трудно! Я сам обманываться рад!», — восклицает автор.

Спустя 10 лет, собираясь вновь в Михайловское, Пушкин вдруг узнает, что совсем недавно в гостях у мачехи побывала Александра, к тому времени успешно вышедшая замуж. Он отправляет ей послание с просьбой задержаться еще на несколько дней, чтобы иметь возможность увидеть ту, которой когда-то принадлежало его сердце. В коротком письме Пушкин сообщил, что хочет передать свои стихи, которые когда-то посвятил ей, но ответа так и не получает. Им не суждено больше встретиться, однако в истории русской литературы Александра Осипова остается одной из муз поэта.

Источик

Источник

22 февраля 1800 года родилась Анна Керн — адресат лирического стихотворения А. С. Пушкина «Я помню чудное мгновенье…»…

Александр Сергеевич Пушкин очень любил женщин. В его знаменитом «Донжуанском списке» фигурируют имена 37 дам, к которым он питал нежные чувства. Однако по поводу количества муз поэта есть и другая версия. В одном из писем княгине Вере Вяземской любвеобильный классик отмечал, что Наталья Гончарова, на которой он женился, его 130-я любовь…

Всех любимых женщин А. С. Пушкина не счесть. Поэтому Diletant.ru решил рассказать о 9 из них — прекрасных адресатах любовной лирики поэта.

А. С. Пушкин в образе монаха, искушаемого бесом. Подпись: «Не искушай (сай) меня без нужды». Автопортрет, помещенный в альбоме Ушаковых сразу после донжуанского списка

Наталия Кочубей

В октябре 1811 года был открыт Царскосельский лицей. Там началась бурная творческая юность Пушкина, там пришла к нему первая любовь. Александру шел пятнадцатый год, а графине Наташе Кочубей едва минуло четырнадцать. Она, блистательная красавица, была старшей дочерью министра внутренних дел, члена Негласного комитета при Александре I. Поэт, увидев ее однажды на аллее Царскосельского парка, воспламенился к девушке пылкой страстью.

Все в Наташе очаровывало восприимчивого и впечатлительного от природы юношу: ее внешний облик, голос, улыбка, походка, мимика.

Первым серьезным романтическим увлечением в жизни юного Пушкина стала гордая светская красавица Наталия Кочубей

Короткой была любовь Пушкина к графине Кочубей, но яркой. Влюбленный поэт посвятил очаровательной Наташе свои стихотворения «Воспоминаньем упоенный» и «Чугун кагульский, ты священ». В 10-й главе «Евгения Онегина» Александр Сергеевич вновь вспоминает свою первую любовь и дарит очаровательной графине несколько строк:

Она была нетороплива,
Не холодна, не говорлива,
Без взора наглого для всех,
Без притязаний на успех.

Екатерина Бакунина

Первую платоническую, истинно пиитическую любовь возбудила в Пушкине сестра одного из его лицейских товарищей — фрейлина Екатерина Бакунина. Девушка часто навещала брата и всегда приезжала на лицейские балы. С первой встречи Екатерина поразила юношу «прелестным лицом, дивным станом и очаровательным обращением». 17-летний Александр влюбился. «Я счастлив был!.. Нет, я вчера не был счастлив поутру, я мучился ожиданием, с неописанным волнением стоя под окошком, смотрел на снежную дорогу — ее не видно было! Наконец, я потерял надежду; вдруг нечаянно встречаюсь с нею на лестнице, — сладкая минута!.. Как она мила была! Как черное платье пристало к милой Бакуниной!» — восклицал поэт в своем лицейском дневнике.

Засну ли я, лишь о тебе мечтаю, —
Одну тебя в неверном вижу сне;
Задумаюсь — невольно призываю,
Заслушаюсь — твой голос слышен мне.

Восторг и уныние, уверенность и робость, тревога и сомнения — все смешалось в душе Пушкина в то время. На протяжении года он отдавал возлюбленной свое поэтическое вдохновение, весь пыл своего сердца. Из-под его пера вышел ряд элегий, которые носят печать глубокой меланхолии. Поэт посвятил Бакуниной такие известные стихотворения, как «Желание», «К живописцу», «Итак, я счастлив был», «Слеза» и другие. Александр Сергеевич до конца жизни не забывал Катерину — свою первую лицейскую любовь.

Амалия Ризнич

В Одессе, на одном из представлений в театре, Пушкин познакомился с Иваном Ризничем — чиновником канцелярии генерал-губернатора М. С. Воронцова. Иван Ризнич оказался незаурядным человеком: он был хорошо воспитан и получил образование в лучших итальянских университетах. Вскоре в Одессу чиновник привез из Вены свою жену — 20-летнюю Амалию — полунемецкого-полуитальянского происхождения, не знавшую ни одного слова по-русски. По отзывам современников, Амалия была вызывающе красива. Каждая линия ее фигуры, каждый штрих прекрасного лица были совершенны. Весь ее облик статной высокой фигуры излучал женственность и изящность. Пушкин влюбился. Его сердечное расположение к Амалии относится к лету и осени 1823 года. Поэт посвятил Ризнич стихотворение «Простишь ли мне ревнивые мечты…».

По выражению мужа Ризнич, Пушкин увивался около Амалии, как котенок

Впрочем, восторгаться красотой Амалии Пушкину пришлось недолго. Женщина была неизлечимо больна. В мае 1825 года, когда Александр Сергеевич находился уже в Михайловском, к нему пришло известие о смерти Амалии.

А ложа, где, красой блистая,
Негоциантка молодая,
Самолюбива и томна,
Толпой рабов окружена?
Она и внемлет и не внемлет
И каватине, и мольбам,
И шутке с лестью пополам…

(Строфы из «Евгения Онегина»)

Рукопись на полях первой и второй главы «Евгения Онегина» усеяна профилями молодой женщины с большими черными глазами и тяжелой косой, уложенной узлом на голове, — портретами прекрасной Амалии.

Елизавета Воронцова

В Одессе у поэта вспыхнули необыкновенно трепетные чувства и к Елизавете Воронцовой, которая 6 сентября 1823 года приехала в этот приморский город к своему мужу. Вокруг Воронцовых сложился блестящий двор польской и русской аристократии. Графиня Елизавета Ксаверьевна любила веселье. Она с завидной изобретательностью устраивала балы, вечера, маскарады и другие забавы. Женщина пользовалась успехом у мужчин и всегда была окружена поклонниками, к числу которых принадлежал и Пушкин. На полях создаваемой им в ту пору рукописи «Евгений Онегин» пушкинисты насчитали 32 профиля Элизы. Однако поэт историю любви к Воронцовой скрывал даже от самых близких друзей, он ревниво оберегал чистое имя женщины, которую беспредельно обожал.

При расставании Воронцова подарила Пушкину очень дорогой перстень и точно такой же оставила себе. Поэт тотчас увековечил подарок в своих замечательных стихах:

Храни меня, мой талисман,
Храни меня во дни гоненья,
Во дни раскаянья, волненья:
Ты в день печали был мне дан.

Александра Осипова

Находясь в Михайловской ссылке, поэт увлекся молоденькой Сашей Осиповой, падчерицей тригорской соседки-помещицы. В один из прекрасных дней Пушкин вручил девушке стихотворение «Признание»:

Я вас люблю, — хоть я бешусь,
Хоть это труд и стыд напрасный,
И в этой глупости несчастной
У ваших ног я признаюсь!
Мне не к лицу и не по летам…
Пора, пора мне быть умней!
Но узнаю по всем приметам
Болезнь любви в душе моей:
Без вас мне скучно, — я зеваю;
При вас мне грустно, — я терплю;
И, мочи нет, сказать желаю,
Мой ангел, как я вас люблю!

Анна Керн

Керн и Пушкин впервые встретились в 1819 году в петербургском доме тетки Анны Елизаветы Олениной. Поэт тогда не произвел на 19-летнюю девушку никакого впечатления и даже показался ей грубоватым. Однако после того как Аркадий Родзянко познакомил Керн с творчеством Пушкина, ее отношение к поэту изменилось. От его поэзии она была в полном восторге.

Следующая встреча Анны Керн с Пушкиным случилась в июне 1825 года, когда она приехала в Тригорское, имение своей тетушки Прасковьи Александровны Осиповой. Чудесные места вокруг усадьбы — река, лес, пригорки — были местом приятных встреч и прогулок поэта с возлюбленной.

22 февраля 1800 года родилась Анна Керн — адресат стихотворения А. С. Пушкина «Я помню чудное мгновенье…»

Анне Керн Пушкин посвятил, пожалуй, самое мощное по силе сердечного томления и лирике стихотворение:

Я помню чудное мгновенье:
Передо мной явилась ты,
Как мимолетное виденье,
Как гений чистой красоты.
В томленьях грусти безнадежной,
В тревогах шумной суеты,
Звучал мне долго голос нежный
И снились милые черты.

Екатерина Ушакова

В доме Ушаковых Пушкин стал бывать с зимы 1826 — 1827 годов. После не увенчавшегося успехом порыва жениться на своей дальней родственнице Софье Пушкиной, Александр Сергеевич увлекся Екатериной, старшей сестрой Елизаветы Ушаковой, обладательницы альбома, в котором поэт записал свой знаменитый «Донжуанский список».

По описанию П. И. Бартенева: «Екатерина Ушакова была в полном смысле красавица: блондинка с пепельными волосами, темно-голубыми глазами, роста среднего, густые косы нависли до колен, выражение лица очень умное». Пушкин страстно влюбился в Екатерину Николаевну, она отвечала ему взаимностью. Девушка любила заниматься литературой, восторгалась произведениями поэта, музицировала.

16 мая 1827 года Пушкин пришел попрощаться с семейством Ушаковых. В альбом Екатерины он вписал стихотворение, по строчкам которого можно судить о чувствах самого поэта:

В отдалении от вас
С вами буду неразлучен,
Томных уст и томных глаз
Буду памятью размучен;
Изнывая в тишине,
Не хочу я быть утешен, —
Вы ж вздохнете ль обо мне.
Если буду я повешен?

Пушкинисты до сих пор спорят о том, собирался ли поэт связать свою судьбу с Екатериной Ушаковой или нет. Ясно одно: он видел в ней друга, милого и нежного своего почитателя.

Чувства к Пушкину у Екатерины Ушаковой сохранились и после замужества. Ревнивый муж не раз пытался разыскать дневники Екатерины, чтобы сжечь, и, не найдя, просил, чтобы она сама их уничтожила. Она обещала, но не смогла…

Анна Оленина

Страстное увлечение Пушкина молоденькой Анной Олениной началось во время заседаний известных оленинских кружков под Петербургом — на даче в Приютино. Президент Академии художеств и директор Императорской Публичной библиотеки Алексей Николаевич Оленин вместе с женой обеспечивали передовым людям того времени возможность многочасового общения. Здесь вместе с Мицкевичем, Жуковским, Глинкой бывал и Пушкин.

После ссылки в Михайловском поэт в когда-то маленькой шаловливой Аннет увидел хорошо образованную, очень изящную, музыкальную девушку и решил жениться. Но получил решительный отказ от Олениных. Родители не хотели, чтобы их дочь вышла замуж за «гуляку праздного» — пусть и признанного поэта, — который был под надзором полиции. Анна не могла противиться родителям и смирилась с их решением. Свадьба не состоялась.

Прощаясь, Пушкин в альбом девушки написал стихотворение, в котором в самом высоком измерении полно и прекрасно воплотилась его страсть и нежность к Аннет:

Я вас любил: любовь еще, быть может,
В душе моей угасла не совсем;
Но пусть она вас больше не тревожит;
Я не хочу печалить вас ничем.
Я вас любил безмолвно, безнадежно,
То робостью, то ревностью томим;
Я вас любил так искренно, так нежно,
Как дай вам бог любимой быть другим.

Наталья Гончарова

Пушкин встретил Наталью Гончарову в Москве в декабре 1828 года на балу танцмейстера Йогеля. Наташа в белоснежном платье из шелка и кисеи легко кружилась в танце: свежее прелестное лицо, огромные карие глаза, изящный носик, бледное лицо и каштановые шикарные локоны. «Моя Мадона» — так называл диву поэт.

Пушкин просил «ходить по нему в трауре два года». Натали соблюдала его семь лет

Это была неземная любовь. Пушкин боготворил жену, он не мог прожить без нее ни дня. «Прощай, моя красавица, мой кумир, прекрасное мое сокровище, когда же я опять тебя увижу…», — писал поэт, расставаясь с Натали. И в каждом письме безграничная любовь, поклонение, тоска и забота: «Жена — моя прелесть, и чем доле я с ней живу, тем более люблю это милое, чистое, доброе создание, которого я ничем не заслужил перед Богом».

Когда в объятия мои
Твой стройный стан я заключаю
И речи нежные любви
Тебе с восторгом расточаю,
Безмолвна, от стесненных рук
Освобождая стан свой гибкий,
Ты отвечаешь, милый друг,
Мне недоверчивой улыбкой…

Наталье Николаевне Пушкин посвятил много произведений, но стихотворение «Мадона» — непревзойденный шедевр любовной лирики и преклонения перед любимой.

Не множеством картин старинных мастеров
Украсить я всегда желал свою обитель,
Чтоб суеверно им дивился посетитель,
Внимая важному сужденью знатоков.
В простом углу моем, средь медленных трудов,
Одной картины я желал быть вечно зритель,
Одной: чтоб на меня с холста, как с облаков,
Пречистая и наш Божественный Спаситель —
Она с величием, Он с разумом в очах —
Взирали, кроткие, во славе и в лучах,
Одни, без ангелов, под пальмою Сиона.
Исполнились мои желания. Творец
Тебя мне ниспослал, тебя, моя Мадона,
Чистейшей прелести чистейший образец.

Понравилась статья? Подпишитесь на канал, чтобы быть в курсе самых интересных материалов

Подписаться

Источник