Это у меня в крови улыбаться болезни маша попова

Свой рассказ о выздоровлении от острого миеломоноцитарного лейкоза прислала в наш фонд Маша Попова.

Лето 2011 было по-настоящему ярким! А осень обещала стать ещё более насыщенный. Столько событий, а планов — ещё больше. Приключения всегда были у меня в крови. Вот и в 2011 году я была на каникулах в США и проводила время исключительно активно: каталась на лошадях (рысь и галоп в обязательной программе), переплывала озеро туда-обратно (естественно, наперегонки), пробовала буги-борд (когда волны выше тебя — это очень весело!), играла в футбол, волейбол, большой теннис, боулинг, осваивала ходули (немного получалось!), гуляла по красивым американским лесам, таскала по городу тяжёлую технику (в Штатах приемлемые цены, а я всегда была падка на покупку фотоаппаратов, видео-камер и штативов…) и практически не спала. Возвращение в Россию также обещало кучу приключений, я чётко решила заняться акробатикой и прыгнуть с парашютом. Однако у жизни были иные планы на меня.

Дело в том, что и футбол, и лошади, и буги-борд — все активности сопровождались страшной головной болью, онемением конечностей, сильными кровотечениями дёсен и появляющимися без видимых причин чернющими огромными синяками. Помню, добрые американские граждане подходили ко мне на улице и интересовалась, не нужна ли помощь — социальная. «Тебя точно не бьют родители? У тебя всё хорошо, девочка?». Я лишь улыбалась в ответ. Всё ли у меня хорошо? Всё прекрасно!

Однако появление синяков учащалось, а головная боль угнетала. По утрам я просыпалась на красной от крови изо рта подушки. Я начала бояться.

Американские доктора, осмотрев меня, посоветовали вновь обратиться к врачу по возвращении на родину. Тот факт, что лететь обратно я собиралась лишь через две недели, их мало интересовал.
Но я не выдержала. Две недели показались мне чересчур долгим сроком. Поменяла билеты и 20 сентября прибыла в Москву. Это был день рождения моей младшей сестры, и мы волшебно провели время всей семьёй! Я ложилась спать с улыбкой: я дома, родители рядом, засыпаю в своей кровати, теперь всё точно будет хорошо!

Однако с утра я снова чуть не захлебнулась своей кровью. И мы с мамой отправились в Гемцентр на Динамо.

Не спрашивайте меня, почему именно туда! Моя мама — очень умная женщина, в её решении везти меня именно в ГНЦ слились воедино женская интуиция, любовь к дочери, богатый жизненный опыт и накопленные знания. Я, правда, ещё не понимала, что это хмурое старое знание станет для меня спасением, я вообще планировала в тот роковой понедельник ещё успеть на пары в институт.

Подождав немного в очереди, я зашла в приёмный кабинет, показала врачу свои синяки и дёсны… и была награждена таким удивлённым и испуганным взглядом доктора, что сама опешила: мне казалось, врачи видели уже всё.

Дальше — как в тумане. Меня кладут в больницу, срочно. Пытаюсь шутить: а это что, заразно?
Нет, это очень опасно. Первые дни в больнице я помню по рассказам родителей. Организм, державшийся до того момента, наконец не выдержал — я отключилась. Помню только постоянную головную боль и то, как напрягались пальчики на ногах, когда иглой протыкали вены: не раз, не два, а десятки.

Уже позже я узнала свой диагноз. Практически случайно. Лейкоз. А что это? Лейкемия. Вот, что-то более знакомое… Лейкемия всю жизнь казалась мне Самой Страшной Вещью на свете. Казалось, произнеси это слово вслух — сразу умрёшь.

Но нет. Я проверяла.

А однажды кто-то из друзей спросил: у тебя рак? Я растерялась, а оказалось, что лейкемию действительно называют раком. Ну что поделать. Рак — значит рак. Лейкемия. Острый промиелоцитарный лейкоз. Теперь я даже могу произнести это быстро и без запинок.

Кстати, диагноз мне установили не сразу. Пока я находилась в состоянии, близком к коме, меня мало интересовало, чем я там болею, но врачи внимательно рассматривали мои анализы, пытаясь что-нибудь выяснить. Тот факт, что жива я до сих пор только чудом, они выяснили сразу. Знаете же, в крови каждого человека есть различные элементы, отвечающие за ту или иную функцию жизни организма. Так, эритроциты разносят по крови кислород. Лейкоциты отвечают за иммунитет и защиту от инфекций. А тромбоциты позволяют крови свёртываться. Нижняя граница нормы тромбоцитов у здорово человека —180 единиц. На момент моего прибытия в Гемцентр уровень лейкоцитов в моей крови составлял… 5 единиц! 5. Восьмичасовой полёт из Штатов и вовсе должен был завершится для меня кровоизлиянием в мозг, но Господь хранил меня, и я физически ощущала это!

В первый же день, ещё не зная диагноза, врачи «жахнули» по мне химией. Всего мне провели 4 курса химиотерапии. Переносила я их неважно и необычно. Например, сепсис. Заражение крови, говоря более понятным языком. Обыкновенно при сепсисе органы повреждаются симметрично: болит права рука — значит, и левая тоже. У меня же во время заражения крови опухла и пульсировала страшной болью только левая нога. Зато и одна левая болела так, что я начинала дёргаться, когда кто-то просто подходил к кровати: а вдруг заденет ненароком спинку кровати, кровать качнётся слегка и я потеряю сознание от боли?

Да, в обмороки падала. Вообще любимое занятие. Особенно при температуре 41,5… Обязательная программа вместо рыси и галопа!

Читала «Страну багровых туч» братьев Стругацких и вдохновлялась мужеством советских космолётчиков. Так же, как и я, они продирались сквозь боль и слабость, им хотелось есть, пить, спать, но вокруг них была только раскалённая пустыня Венеры. И смерть. А я сидела в комфортном боксе, с мамой, еда, вода. И впереди — только жизнь. Какое право я имела ныть?
Ведь меня поддерживали родители, родные, друзья и вера в заступничество Господа. Признаться, бывало так плохо, что хотелось плюнуть на всё и крикнуть: да, рак, будь ты проклят, ты победил! Однако я тут же брала себя в руки, вспоминала слова Вольтера, который сказал, что всё идёт к лучшему в этом лучшем из миров — и старалась вести себя как Полианна из одноимённой книжки.

Вы даже не представляете, сколько положительных моментов можно найти в лечении серьёзного заболевания. Я молчу уже о банальном «как круто побриться» (это само собой разумеется, особенно для девушки с идеальной формой черепа). На бритьё я крепко подсела и уже добровольно оголяла череп и после высокодозных курсов химии. Помимо нового имиджа я приобрела в больнице множество драгоценных интересных друзей, которые устраивали настоящие чудеса для закрытой в четырёх стенах бокса девочки, которые повлияли на мою дальнейшую жизнь. Я в очередной раз убедилась, что мои друзья — самые отзывчивые и бескорыстные люди во Вселенной, и ещё больше (хотя куда уж?) научилась ценить и любить незнакомых людей. Я даже умудрилась повысить свою самооценку, лёжа дохлой рыбкой без волос на больничной койке! Ведь мне, позвольте слегка похвастать, приходили сдавать кровь такие яркие личности, как, например, художник-постановщик представлений Cirque du Soleil Павел Брюн, именитый путешественник Фёдор Конюхов, пересекающий в одиночку океаны, тот самый борец, актёр и просто хороший человек (а заодно и звонарь в храме Христа Спасителя) Сергей Бадюк, участники фольклорного ансамбля «Златна Капиjа», а ещё байкерская группировка «Степной волк» всем составом! Как представлю, что во мне сейчас течёт кровь степного волка…

Я несказанно благодарна всем донорам, пришедшим напоить меня свежей кровушкой, фонду «Подари жизнь», который добыл для меня редкие и дорогостоящие антибиотики, вытянувшие меня в нужную сторону, когда я была на грани смерти, и всем сочувствующим, отреагировавшим на мои больничные приключения добрым словом. Там, в больнице, это слово грело и берегло меня вкупе с лекарственными препаратами, позитивным настроением и заступничеством Божьим.

Но, думаю, никто не обидится, если я скажу, что самую яркую благодарность испытываю по отношению к своей семье: маме, папе и двум сестрёнкам, которые с обезоруживающим самопожертвованием переключили всё своё внимание на, кхм, простите, меня. И, конечно, по отношению к своему лечащему врачу, Инне Ивановне Шафоростовой, которая в прямом смысле слова спасла мне жизнь, не только своим высоким мастерством, но и искренней заботой!

Сейчас, весной 2015 года, оглядываясь назад, я ни о чём не жалею.

Вот скажите, как бы я могла приобрести этот ценнейший жизненный опыт, если бы не заболела лейкемией? Богатое на события лето сменилось такими же удивительными осенью и зимой: парочка сумасшедших ночей под воздействием наркотических обезболивающих (ни-че-го не помогало при сепсисе), четыре вшивания катетера, несколько десятков пункций и трепанобиопсия (я и правда больше ничего не боюсь), сотня дней и ночей, пугающих неизвестностью и болью, примерно пятьсот уколов в вену (а в семь лет я упала в обморок, когда мне кололи вену, вот каким слабаком была) и тысячи приятнейших знакомств! И одно очень важное осознание: не так страшен рак, как его малюют!

После достижения ремиссии я могу вновь вернуться к своей яркой полноценной жизни! Снова катание на лошадях, плавание, тяжёлая фото-техника, футбол, волейбол, большой теннис и прогулки по лесам. Только вот теперь список пополнился парой пунктов. Во-первых, работа в студии «Я буду жить», которая оказывает различную поддержку онкобольным и людям, столкнувшимся с этим заболеванием косвенно. Пережив рак однажды, перестаёшь считать его чем-то далёким и незнакомым. Сочувствие и желание поделиться своими знаниями и опытом — вот ценнейшие приобретённые качества. Ну и по мелочи: я попробовала и полюбила хоккей, причём все отмечают, что играю грубо и предпочитаю бортовать, а не обводить, учусь метать топор, увлеклась самоделием и дизайном, пою в фольклорном ансамбле, с удовольствием стреляю — из пистолета, из рогатки, из лука.

Знаете, мне кажется, это в крови. В крови Бадюка, Конюхова, Брюна, фольклористов и байкеров. У меня в крови.