Окопная болезнь они сражались за родину
— Смеяться тут не над чем, — обиженно сказал Некрасов, — тут смех плохой. У меня, ежели хочешь знать, окопная болезнь, вот что.
— Первый раз слышу! Это что же такое за штука? — с искренним изумлением спросил Лопахин. — Что-нибудь такое… этакое?..
Некрасов досадно поморщился.
— Да нет, это вовсе не то, об чем вы по глупости думаете. Это болезнь не телесная, а мозговая.
— Моз-го-вая? — разочарованно протянул Лопахин. — Чепуха! У тебя такой болезни быть не может, не на чем ей обосноваться, почвы для нее нет… почвы!
— Какая она из себя? Говори, чего тянешь! — нетерпеливо прервал снедаемый любопытством Копытовский.
Некрасов пропустил мимо ушей язвительное замечание Лопахина, долго водил сломанной веточкой по песку, по голенищам своих старых изношенных кирзовых сапог, потом нехотя заговорил:
— Ну, так вот тогда первый раз со мной это дело случилось… Полроты в одной избе набилось, спали и валетами, и сидя, и по-всякому. В избе духота, жарища, надышали — сил нет! Просыпаюсь я по мелкой нужде, встал, и возомнилось мне, будто я в землянке и, чтобы выйти, надо по ступенькам подняться. В памяти был, точно помню, а полез на печку… А на печке ветхая старуха спала. Ей, этой старухе, лет девяносто или сто было, она от старости уже вся мохом взялась…
Копытовский вдруг как-то странно икнул, побагровел до синевы, задыхаясь, закрыл лицо ладонями. Он смотрел на Некрасова в щелку между пальцами одним налитым слезою глазом и молча трясся от сдерживаемого смеха. Некрасов осекся на полуслове, нахмурился. Лопахин, свирепо шевеля губами, незаметно для Некрасова показал Копытовскому узловатый, побелевший в суставах кулак, сказал:
— Давай дальше, Некрасов, давай, не стесняйся, тут, кроме одного дурака, все понятливые.
Отвернувшись в сторону, смешливый Копытовский урчал, хрипел и тоненько взвизгивал, стараясь всеми силами подавить бешеный приступ хохота, потом притворно закашлялся. Некрасов выждал, пока Копытовский откашляется, сохраняя на помрачневшем лице прежнюю серьезность, продолжал:
— Понятное дело, что эта старуха сдуру возомнила… Я стою на приступке печи, а она, божья старушка, рухлядь этакая шелудивая, спросонок да с испугу, конечно, разволновалась и этак жалостно говорит: «Кормилец мой, ты что же это удумал, проклятый сын?» А сама меня валенком в морду тычет. По старости лет эта бубновая краля даже на горячей печке в валенках и в шубе спала. И смех и грех, ей-богу! Ну, тут, как она меня валенком по носу достала раза два, я опамятовался и поспешно говорю ей: «Бабушка, не шуми, ради бога, и перестань ногами махать, а то, не ровен час, они у тебя при такой старости отвяжутся. Ведь это я спросонок нечаянно подумал, что из землянки наверх лезу, потому и забухался к тебе. Извиняюсь, говорю, бабушка, что потревожил тебя, но только ты за свою невинность ничуть не беспокойся, холера тебя возьми!» С тем и слез с приступка, со сна меня покачивает, как с похмелья, а у самого уши огнем горят. «Мать честная, думаю, что же это такое со мной получилось? А ежели кто-нибудь из ребят слыхал наш с бабушкой разговор, тогда что? Они же меня через эту старую дуру живьем в могилу уложат своими насмешками!» Не успел подумать, а меня кто-то за ногу хватает. Возле печки спал майор-связист, — это он проснулся, фонарик засветил, строго спрашивает: «Ты чего? В чем дело?» Я ему по форме доложил, как мне поблазнилось, будто я в землянке, и как я нечаянно потревожил старушку. Он и говорит: «Это у тебя, товарищ боец, окопная болезнь. Со мной тоже такая история была на Западном фронте. Дверь — направо, ступай, только смотри, куда-нибудь, на крышу не заберись со своей нуждой, а то свалишься оттуда и шею к черту сломаешь».
По счастью, никто из ребят не слыхал нашего разговора, все спали с усталости без задних ног, и все обошлось благополучно. Но только с той поры редкую ночь не воображал себя в землянке, или в блиндаже, или в каком-нибудь ином укрытии. Вот ведь пропасть какая: ежели по боевой тревоге подымут, сразу понимаю, что и к чему, а по собственной нужде проснусь — непременно начинаю чудить…
Источник
Полава 6 лет назад Правильный ответ на этот вопрос будет располагаться под шестым номером — ОКОПНАЯ БОЛЕЗНЬ. Рядовой Некрасов, который имел эту тайную болезнь, рассказывает о ней своим боевым товарищам, чем вызывает хохот и насмешки. Лопахин говорит, что этой болезни у Некрасова основываться не на чем, намекая на простоту Некрасова и его недалекость. Но постепенно смех у товарищей по оружию сменяется грустью и задумчивостью, ведь у всех дома остались жены, дети, которые могут и не дождаться своих близких с фронта. автор вопроса выбрал этот ответ лучшим РУДЬКО 6 лет назад У рядового Некрасова была окопная болезнь, причём болезнь эта не телесная, а мозговая.Ему приснилось, что он в землянке, хотя спал в доме. Он пошёл в туалет по малой нужде , и по привычке пошёл по ступенькам наверх, а получилось, что на печку,где спала старушка.Бабушка подумала, о том, что Некрасов хотел близости с ней, на что боец извинился, и ответил, что напутал. С тех пор Рядовому Некрасову всё время во сне казалось, что он в блиндаже или землянке. Роль Некрасова блестяще сыграл Юрий Никулин. Также в фильме снимались Василий Шукшин, Вячеслав Тихонов, Георгий Бурков, Иван Лапиков.Экранизация одноимённого произведения Шолохова. Елена Д 6 лет назад В этом задании игры «Любимое советское кино» (в Одноклассниках) снова обращаемся к сюжету фильма «Они сражались за Родину» и вспоминаем «недуг», которым «хворал» рядовой Некрасов — это «окопная болезнь» — выбираем последнюю строку с ответом. ТАМАРИСКА 6 лет назад Правильный ответ — О К О П Н А Я _ Б О Л Е З Н Ь. Я так поняла, что это было такое психологическое не совсем нормальное состояние. Наверное, такое состояние бывает у людей, которое очень долгое время провели в окопах. Рядовой Некрасов (Юрий Никулин эту роль исполняет) сам всем рассказывал о своём странном состоянии, сон там ему приснился по этому поводу. Остальные над ним подшучивали, ведь и этот диагноз он сам себе поставил. Но на самом деле всё это грустно, а не смешно. Людям на войне приходилось тяжёлые испытания проходить, как для физического тела, так и для психики. irin-ka 6 лет назад Бойцы, роли которых в фильме «Они сражались за Родину» сыграли Василий Шукшин и Геогрий Бурков, насмехались над своим товарищем, бойцом по фамилии Некрасов, роль которого сыграл Юрий Никулин, напомная ему о его «болезни». Эта тайная «хворь» по определению самого Некрасова, носила название: «окопная болезнь». Пашенька 6 лет назад Фильм «Они сражались за Родину» о войне, поэтому вполне объяснимо наличие такой болезни, как ОКОПНАЯ. Человек, долгое время находившийся в условиях военного положения, нередко с трудом перестраивается. Некрасов привык жить в окопе и действовать по определенной схеме даже во сне. Последний вариант. nikkinq 6 лет назад У рядового была странная болезнь, она называлась ОКОПНОЙ БОЛЕЗНЬЮ. Это болезнь часто бывает у людей, которые долго воевали. Они к мирной жизни привыкают очень тяжело и долго. Хороший фильм о судьбах человеческих по мотивам произведения Михаила Шолохова. Отвечающий 6 лет назад Была такая очень неприятная и можно сказать даже постыдная болезнь у рядового Некрасова. Кстати немало было таких бойцов с такой естественной слабостью. Верный ответ на данном уровне популярной игры «Любимое советское кино» будет — «Окопная боязнь». Марьюшка Душка 6 лет назад В эпизоде к кинофильму советских времен Сергея Бондарчука «Они сражались за Родину», рядовой Некрасов страдал недугом с интересным названием: «окопная болезнь«. Таким образом, правильный ответ на вопрос находится в строке под номером 6. ashot arustamyan 6 лет назад У Некрасова быпа ОКОПНАЯ БОЛЕЗНЬ.Этот ответ честно говоря я не знал ,мне подсказала мая тетя ,она хорошо помнит этот фильм .Наше взрослое поколение по сравнению нас всегда ходили в кино когда выходил какой не будь новый фильм . alisalas 6 лет назад В этом фрагменте фильма «Они сражались за родину» рядовой Некрасов признался, что у него ОКОПНАЯ БОЛЕЗНЬ. Вот такой тайной болезнью он страдал. Соответсвенно, Окопная болезнь и будет верным ответом на данный вопрос. Знаете ответ? |
Источник
Улыбнулись нам раки! Твою, в три господа бога, старую каланчу…
— Разрешите действовать, старшина?
— Действуй, тока что-то я сомневаюсь. Подведёшь ты нас, Лопахин!
— Я подведу?
— Да очень просто даже подведёшь. Это как же надо услужить бабе, чтобы она не на одного, а на двадцать семь душ харчей отпустила? Тут, шахтёр, я бы сказал, трудиться надо ого-го…
— А я с трудами не посчитаюсь!
— Ну-ну…
Умыли мы их бл.. й! Они с ходу хотели взять, нахрапом, а мы их умыли. Пускай опять идут, мы их опять умоем.
Долетался, твою в гробину мать-то! Долетался… Вот так, Сашка, примерно надо их бить!
— Ты лучше про свою тайную болезнь расскажи!
— Смеяться тут не над чем. Тут смех — плохой.
— У меня, если хочешь знать, окопная болезнь, вот что!
— Это что ж такое, Некрасов? Что-нибудь такое вот, этакое?
— Нет, это вовсе не то, о чем вы по своей глупости думаете. Это болезнь не телесная, а мозговая.
— Мозговая! Да у тебя же не может быть такой болезни-то! Ей же обосноваться-то не на чем! Некрасов! Ведь почвы же нету…
— А какая она из себя? Ну говори, чего тянешь!
— Видишь, как оно получилось… Весной, помнишь, Лопахин? Когда перегруппировка шла, двигались мы вдоль фронта, ночевали в Семёновке. Сотни полторы в одной избе набилось. Спали и валетами, и сидя, и по-всякому. В избе духота, жарища, надышали — сил нет. Просыпаюсь я по мелкой нужде и возомнилось мне, будто я в землянке, и чтобы мне выйти — нужно по ступенькам подняться. В памяти был, точно помню, а полез на печку. А на печке — ветхая старуха спала. Ей-то старухе лет девяносто или сто. Она уже от старости вся мохом взялась.
Понятное дело, что эта старуха сдуру возомнила… Стою я на приступке печи, а она, божья старушка, рухлядь этакая шелудивая, спросонок, да с испугу, конечно, разволновалась, и этак жалостно говорит: «Кормилец мой, ты что же это удумал, проклятый сын?» А сама мне валенком в морду тычет. И смех и грех, ей богу. Я говорю: «Бабушка, извини ты меня, ради Христа! Не шуми. И перестань ногами махать, а то, не ровен час, они у тебя при твоей старости отвяжутся. Извиняюсь, говорю, бабушка, что потревожил тебя, но только ты за свою невинность ничуть не беспокойся, холера тебя возьми». С тем и слез.
— Со старушки?
— С приступка, дурак!
— Парень он геройский! А рост? Ну что же рост… Недаром говорят, что мал клоп, да вонюч. Геройством берёт. Как всё равно этот самый — полководец… Ты древнюю историю изучал когда-нибудь, Некрасов?
— Чего не знаю, того не знаю, хвалиться не буду.
— Напрасно не учил, Некрасов, напрасно… Вот, к примеру, в старину был такой знаменитейший полководец. … Александр Македонсков. О какая его фамилия, хай ему сто чертей…Так о тож его заповедь насчёт противника была такая — пришёл, увидел и наследил! А наследит, собачий сын, бывало так, что противник после этого лет сто чихает, никак не опомнится!
Глядите, сыны, какой туман стоит кругом. Таким же туманом черное горе висит над народом нашим. Это горе люди и ночью спят — не заспят, и днем через это горе белого света не видят. А мы с вами об этом должны помнить завсегда.
Эй! Богомолец Иван! Чойт ты по-стариковски, всё больше сверху-то елозишь? В земляной работе, как в любви — надо достигать определённой глубины! А ты всё сверху норовишь копаться! Поверхностный ты человек, Ваня!
— Знаешь, Петь, лучше бы ты вместо этих собачьих нежностей, дал бы мне гранатку!
— Я тебе дам гранатку, Петя, я тебе дам. На тебе гранатку!
— Дай, может сгодится на дело.
— На тебе. Вот эту дёрнешь и по голове его гада! По голове его!
Ох, сказал бы я тебе сейчас, но не для тебя сохраняю самые дорогие и редкостные слова…
Ведь вот до чего довели человека, сволочи! Ну конечно мне, как беспартийному, вся эта религия не воспрещается. Но всё-таки не очень, не так чтобы очень фигуристо у меня получилось… Небось нужда заставит — не только такое коленце выкинешь. Смерть-то, она не родная тётка, она всем одинаково страшна — партийному и беспартийному, и всякому иному прочему человеку.
Если любовь к Родине хранится у нас сердцах и будет храниться до тех пор, пока эти сердца бьются, то ненависть к врагам всегда мы носим на кончиках штыков.
Мать теперь узнает, как она после этого жить будет? Вот когда таких ребятишек, по-восемнадцати, по-девятнадцати лет у меня на глазах убивают, я вот плакать хочу. Мне погибать совсем другое дело, я пожилой кобель, жизнь со всех сторон нюхал. Но когда таких вот ребятишек…
А женщины — самый невероятный народ. Вот она в три узла завяжется, а своего достигнет.
Источник
| |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Источник