Паранойяльный и сенситивный типы отношения к болезни

Паранойяльный и сенситивный типы отношения к болезни thumbnail

1. Гармоничный

Он же реалистичный и взвешенный. Отношение пациента к болезни не коллапсирует в преувеличение/недооценку ее тяжести, сохраняется активная позиция нацеленности на излечение. Медицинский работник воспринимается не как всемогущий врачеватель, а тот, кто делает всё возможное. При таком отношении можно рассчитывать на наилучший результат лечения, поскольку пациент, как правило, следует всем врачебным рекомендациям, но и при неблагоприятном прогнозе гармоничный подход позволит смириться с положением и сосредоточиться на чем-то, не связанном с болезнью (например, утратив физическую активность из-за инвалидности, заняться самообразованием). Гармоничный пациент стремится облегчить тяготы по уходу за собой вне зависимости от тяжести и исхода болезни — он заботится о близких и не замыкается на себе.

Паранойяльный и сенситивный типы отношения к болезни

2. Эргопатический

Он же стенический (волевой, активный, витальный). Согласно классификации, здесь мы имеем дело исключительно с «волей к работе». Сверхответственное отношение к труду и своим обязанностям приводит к тому, что пациент относится к обследованиям и лечению избирательно. Главная ценность — вне зависимости от тяжести болезни продолжать работать / сохранять профессиональный статус / не жертвовать карьерой и т. п. Включается психологическая защита, работающая как «уход от болезни в работу». Положительная сторона данного типа отношения — высокая мотивированность в излечении. Отрицательная — «и если лечение работе мешает, брось его…» — и далее по тексту. Не самый распространенный вариант из возможных, но если такого пациента заставить определиться между терапией и трудом, понятно, что он выберет.

3. Анозогнозический

«Нозо-» (греч. νοσος, nosos — «болезнь»), «гносео» (греч. γνωσεο — «знаю»), «а» — отрицательный префикс. Не-знание собственной болезни в значении «знать не желаю». Этот тип отношения называют еще эйфорическим, поскольку для пациента характерен «ослепляющий оптимизм» вплоть до отрицания очевидного. Если болезнь признается, то пациент не рассматривает симптоматику как серьезную, часто отказывается от обследования («мелочи, само отвалится» / «обойдусь без врачей, сам вылечу»). Характерно необоснованно повышенное настроение, пренебрежительное отношение к терапии и рекомендациям врача, нарушению режима лечения. Понятно, что при таком подходе риск усугубить положение высокий.

4. Тревожный

Этот тип отношения также называют обсессивно-фобическим. Характерны мнительность и повышенная тревожность относительно хода лечения, его средств и методов. Пациенту кажется, что его лечат неэффективно, он ищет альтернативные способы, находит их в изобилии (в интернете море околомедицинских мифов), часто меняет врача/клинику — из-за недоверия и уже названной мнительности. На фоне постоянной тревожности угнетается психическая активность, снижается тонус. Защитой от обсессивных проявлений (лат. obsessio — «осада», «охватывание»; боязнь заразиться, замараться и т. п.) становятся повторяющиеся «ритуалы» (например, частое мытье рук — строго определенное количество раз). Это минусы, но есть и плюсы в тревожном типе отношения — недоверие к субъективным ощущениям и высокий интерес к объективным данным (результатам анализов, заключениям специалистов) и дотошность их изучения. Этим тревожный пациент отличается от ипохондрического.

Паранойяльный и сенситивный типы отношения к болезни

5. Ипохондрический

Сосредоточенность на субъективных негативных ощущениях, преувеличенно трагическое отношение к боли, желание долго и подробно рассказывать о ней врачам, медперсоналу, близким и соседям по палате. Мнительность насчет «побочных действий» лекарств, недоверие к врачам и диагностике. Последнее может сыграть положительную роль — ипохондрический пациент, как правило, проходит обследование несколько раз у разных специалистов. Это повышает достоверность исследований. Гипертрофированное желание излечиться сочетается с упадническим настроением, с неверием в успех и подозрениями медицинских работников в непрофессионализме. По этой причине ипохондрический пациент может бросить терапию.

6. Неврастенический

Стратегия «раздражительной слабости». Нетерпение, неспособность или нежелание переносить неприятные ощущения и боль, капризная требовательность к медицинскому персоналу и окружающим, обвинения в неудачном лечении. При этом неврастенический пациент на определенном этапе обязательно «раскается» и будет «просить прощения» за «то, что доставил так много хлопот своим поведением», привлекая к себе дополнительное внимание, никак не связанное с процессом лечения. Но в соответствующей ситуации — например, при очередном приступе боли или осложнении — «синдром раздражительной слабости» вернется во всей красе.

7. Меланхолический

Гипертрофированный пессимизм меланхолика минус активность и заинтересованность в лечении. Сомнение в успехе даже при улучшении состояния, благоприятных объективных данных (положительные анализы, например) и удовлетворительном самочувствии. Меланхолический пациент находится в состоянии глубокой депрессии. Возможны суицидальные настроения.

8. Апатический

В отличие от меланхолического пациента, чья депрессия всё же «активна» (как «воля к смерти», выражаясь метафорически; подчеркнем, речь не о клинической депрессии, не о медицинском диагнозе, а о меланхолическом типе отношения к болезни из конкретной классификации. — Ред.), апатический пациент безразличен к своей судьбе, результату лечения и исходу болезни. Он пассивно подчиняется врачебным рекомендациям — но только в случае, когда на подчинении настаивают.

9. Сенситивный

Чувственный, ранимый, «тонкокожий» пациент. Чрезмерная мнительность, подозрения в пренебрежительном, унижающем отношении к себе врачей и окружающих. Пациенту кажется, что вокруг него распускают сплетни о его ущербности и неполноценности. Он также боится стать обузой для близких. По этим причинам сенситивный пациент может уйти в интроверсию, избегать общения с родственниками и медперсоналом даже на темы, непосредственно связанные с лечением. Для сенситивного типа характерны частые и сильные колебания настроения.

Паранойяльный и сенситивный типы отношения к болезни

10. Эгоцентрический

Пациент «принимает» болезнь и активно пользуется ею, манипулируя близкими, выставляя напоказ страдания, чтобы вызвать сочувствие. Требование исключительного внимания к себе в ущерб делам и интересам окружающих, невнимание или даже игнорирование другого. Убежденность, что «его случай самый тяжелый», что он «в худшем положении» по сравнению с остальными. Соседи по палате вызывают у эгоцентрического пациента вражду, воспринимаются как «конкуренты», которым тоже требуется внимание.

11. Паранойяльный

У пациента с таким отношением развивается уверенность, что его болезнь — результат внешних причин, более того — чьего-то злого умысла. Поэтому он крайне подозрительно и настороженно относится к окружающим, подслушивает разговоры врачей, якобы обсуждающих за его спиной «то, что никогда ему не скажут». Проверяет и перепроверяет состав лекарств, расспрашивает о сути процедур. В случае ухудшения состояния обвиняет медперсонал («сбываются худшие подозрения») или говорит о побочных действиях лекарства, их неэффективности или даже вреде («хотят залечить до смерти»).

12. Дисфорический

Он же агрессивный. Пациент мрачен и зол, завидует здоровью врачей, родственников других пациентов и даже своих близких. Поведение во многом схожее с эгоцентрическим пациентом: повышенное требование внимания без учета интереса других. Разница — в пароксизме озлобленности вырабатывается деспотичное отношение к близким, которое, если ему потакать, может дойти до манипуляций с целью причинить максимум страданий окружающим в качестве «мщения» за свою болезнь.

Вышеперечисленные варианты отношения к болезни можно типизировать по уровню сохранения «чувства реальности» и социальной адаптации:

  • при гармоничном, эргопатическом и анозогнозическом типах психическая и социальная адаптация существенно не нарушается. Несмотря на «уход в работу» второго и чрезмерный оптимизм третьего, пациенты третьего типа активно вовлечены в социальную жизнь, а ценностная иерархия искажена у них незначительно — им можно объяснить, что они не правы;
  • тревожный, ипохондрический, неврастенический, меланхолический и апатический типы предполагают чрезмерную аффектированность и сложность социальной адаптации — даже понимая свою неправоту, такие пациенты не факт, что изменятся;
  • пациенты третьей группы — сенситивный, эгоцентрический, дисфорический и паронойяльный — характеризуются сенсибилизированным (чрезмерно болезненным) отношением к своему недугу, что на фоне паранойяльного или агрессивного настроения может привести к серьезной дезадаптации.

Каждому, кто проходит лечение, не лишним будет сопоставить свое отношение с «картой реакций». И скорректировать его в соответствии со всеми «законами добра и справедливости» — чтобы облегчить жизнь себе и лечащему врачу.

Источник

Александр Чернов (Енакиево, Донецкая область, Украина) — анестезиолог и реаниматолог, работает в Енакиевском онкологическом диспансере и городской больнице № 7, стаж работы — 11 ­лет.

Если вы хотите показать уважение к пациенту, научитесь бережно обращаться с тем,

что он считает своим ­«я».

Врач-психиатр, академик РАМН, Владимир Бойко

Осмелюсь предположить, что уже у праэскулапов доисторических эпох существовала некая праклассификация больных. За прошедшие полвека бурное развитие медицинской психологии привело к появлению большого числа работ, посвященных проблеме взаимоотношений «врач-пациент» и, соответственно, выделению среди страждущих отдельных ­психотипов.

Паранойяльный и сенситивный типы отношения к болезни

Типы пациентов: немного истории и теории

Известный советский терапевт профессор Роман Лурия еще в 1935 году ввел в клиническую медицину понятие «внутренней картины болезни» (ВКБ), под которой он понимал все то, что переживает, испытывает пациент, его общее самочувствие, самонаблюдение, представления о заболевании и его причинах. Данная концепция и по сей день широко используется в медицинской ­психологии.

На Западе одну из наиболее известных классификаций «субъективных типов отношения к болезни» — определения, во многом тождественного ВКБ — предложили психологи Роберт Конечный и Милан Боухал в 1982 году. Эта классификация включает следующие типы ­реакции:

1. нормальный (реальная оценка объективного ­состояния);

2. пренебрежительный (недооценка тяжести ­заболевания);

3. отрицающий (игнорирование самого факта ­болезни);

4. нозофобный (понимает, что утрирует ситуацию, но преодолеть панику не ­может);

5. ипохондрический (погружение в ­болезнь);

6. нозофильный (своеобразная форма удовлетворения от того, что болезнь освобождает от ряда неприятных ­обязанностей);

7. утилитарный (стремление нажиться на заболевании — материально или ­морально).

С 1980 года в отечественной медицинской психологии успешно используется классификация типов отношения к болезни, разработанная коллективом врачей Ленинградского научно-исследовательского психоневрологического института им. В. М. Бехтерева под руководством доктора медицинских наук Андрея Личко. Она включает 12 психотипов потенциальных больных и охватывает практически весь спектр возможных реакций на возникшее ­заболевание.

1. Гармоничный психотип (реалистичный, ­взвешенный).

2. Эргопатический (стенический). «Уход от болезни в ­работу».

3. Анозогнозический (эйфорический). «Отрицание ­болезни».

Нужно отметить, что первые три типа реакции считаются «рациональными», поскольку социальная адаптация у таких пациентов не нарушена и они могут самостоятельно справиться со своими психологическими ­проблемами.

4. Тревожный (тревожно-депрессивный и обсессивно-фобический). Мнительный больной, ­«фантазер».

5. Ипохондрический. «Ой! Как болит!».

6. Неврастенический. «Оставьте меня! Мне плохо!».

7. Меланхолический (витально-тоскливый). «Жизнь ­кончена».

8. Апатический. «Мне все равно!».

9. Сенситивный. Мелочно-­озабоченный.

10.Эгоцентрический (истероидный). «Мне все должны! Я — страдалец!».

11. Паранойяльный. «Кругом — враги!».

12. Дисфорический (агрессивный). Гневливо-мрачный ­молчун.

В 2001 году на основе этой классификации профессор Людвиг Вассерман и его коллеги из Санкт-Петербургского научно-исследовательского психоневрологического института им. Бехтерева разработали оригинальный психодиагностический тест, позволяющий лечащему врачу определить тип реагирования пациента на болезнь (с ним можно ознакомиться, например, на интернет-сайте журнала «Клиническая и медицинская психология» — www.medpsy.ru). Исследования личностных реакций пациентов, основанные на вышеприведенной классификации, после этого не раз предпринимались в отечественной медицинской ­психологии.

Например, в 2010 году в РНПЦ онкологии и медицинской радиологии им. Александрова был проведен скрининг, согласно данным которого рациональное отношение к болезни отмечалось лишь у 7 % пациентов и проявлялось в эргопатическом (уходе в работу) и анозогнозическом (отрицающем) типе. Патологическое же отношение выявлено у 93 % больных. Оно проявлялось в неврастенических, тревожных, ипохондрических, апатических реакциях, а также в мелочной озабоченности пациентов второстепенными обстоятельствами (сенситивный ­тип).

Такое соотношение характерно именно для тяжелых, чреватых летальным исходом заболеваний. В качестве противоположного примера можно упомянуть исследование психотипов больных геморроем, проведенное в 2012 году Валентиной Савчук, сотрудником Северо-Западного медицинского университета им. Мечникова. Выявлено, что наряду с тревожным (5 %), неврастеническим (4 %), апатическим (5 %) типами отношения к болезни распространены сенситивный (8 %), эгоцентрический (11 %), паранойяльный (10 %) и дисфорический типы (6 %), а позитивно на свое состояние и перспективы излечения смотрела почти половина ­больных.

Всё это лишь подтверждает интуитивно очевидную каждому врачу истину, что любое заболевание вовлекает пациента в зону психологического бедствия. Вполне закономерно, что чем тяжелее патология, тем чаще встречаются самые сложные типы реагирования: неврастенический и апатический. Патологии, не представляющие непосредственной опасности для жизни, нередко вызывают эгоцентрическую и паранойяльную ­реакцию.

В отечественной практике здравоохранения выделяются и другие типы «особых пациентов»: ветераны войны, бизнесмены, дети-инвалиды… Психологами проводятся тренинги, посвященные «особым пациентам», выпускаются специздания о работе с ними, например, журнал «Трудный пациент». Некоторые психологи и социологи предлагают внести в разряд «особых» и пациентов-­врачей.

Типажи онкопациентов — мой скромный опыт

Работая врачом-анестезиологом в онкологическом диспансере, я сталкиваюсь практически со всеми типажами пациентов. Разумеется, каждый из них требует индивидуального подхода. Ведь онкологические больные — особая категория пациентов, которые часто находятся под двойным грузом психологического прессинга: кроме факта болезни как таковой, над ними еще и довлеет «проклятие рака» — социального стереотипа неизлечимости и особой опасности онкологического ­заболевания.

Гармоничный психотип

Гармоничное отношение к заболеванию — факт едва ли не исключительной редкости. Один из наиболее ярких эпизодов: женщина, слегка за 50, замужем, взрослые дети и двое внуков; поставлен диагноз «рак молочной железы», проведена мастэктомия, химио- и лучевая терапии. Весь период лечения пациентка находилась в бодром настроении, верила в благополучный исход заболевания, аккуратно выполняла врачебные назначения. Она стала активным членом городской организации «Грация», объединяющей женщин, перенесших рак груди, и даже вывела ее деятельность на областной уровень. Сегодня она продолжает общественную жизнь, воспитывает внуков и радуется каждому ­дню.

Эргопатический психотип

Нечасто, быть может, в 1 случае из 10, отмечается эргопатический («уход в работу») тип отношения — ведь у большинства онкобольных, особенно получивших инвалидность, просто не остается места для работы. Мне запомнился пациент с раком желудка, пенсионер, более 30 лет проработавший преподавателем в музыкальной школе. В течение последних двух лет жизни, уже зная о тяжести своего заболевания, он возобновил репетиторскую деятельность и издал руководство по игре на гитаре. Этот пример наглядно подтверждает необходимость создания адаптационных программ, дающих возможность пациентам, склонным к эргопатическому типу реагирования, найти свою нишу: работа, общественная деятельность, хобби. В немалой степени социальной реабилитации может способствовать лечащий врач, направляя интересы пациента и возрождая в нем тягу к ­жизни.

В повести Владимира Солоухина «Приговор» описан эргопатический тип реакции пациента: «Работа всегда спасала меня… Главное, чтобы отыскалась в тебе зацепка за жизнь, чтобы чего‑нибудь тебе хотелось. Главное, чтобы было в тебе живое местечко, через которое ты бы ощутил себя живым ­человеком».

Анозогнозический психотип

Нередко пациенты ищут психологическую защиту в анозогнозии («отрицании болезни»): узнав онкодиагноз, попросту обвиняют врача в ошибке и… хлопают дверью, отказываясь от дальнейшей терапии. Это весьма опасная ситуация, которая нередко заканчивается переходом в апатию, неврастению или дисфорию, почти не оставляющие места для продуктивной работы тандема «врач — пациент» и исключающие совещательную и интерпретационную модели отношений. Некоторых пациентов, например, 40‑летнего мужчину с раком кишечника, нам удалось с помощью участковых врачей вернуть в стены диспансера и продолжить лечение. В результате больной получил еще пять лет полноценной жизни в окружении друзей и родственников. А откажись он от лечения — отведенный ему жизненный срок вряд ли превысил бы один ­год.

Ипохондрический психотип

Неоднократно мне приходилось наблюдать ипохондрический тип пациента. Помню 50‑летнюю женщину — экономист, мать взрослого сына, после диагностики рака молочной железы впала в слезливо-жалостливое состояние. Любое неприятное ощущение трактовалось как симптом грозного осложнения, а врача упрекала, что он скрывает истинный диагноз и отказывается адекватно обследовать и лечить ее. Несколько раз в день у больной, по ее словам, возникали острые боли, имеющие самую разную локализацию. Причем пациентка внимательно наблюдала за медсестрами, вводившими ей анальгетики, вплоть до чтения этикеток на ампулах. Молодой лечащий врач применил оригинальную тактику: медсестрам предписал в течение 3–4 дней под видом анальгетиков вводить обычные витамины. Через несколько дней врач сообщил об этом пациентке. Расчет на сохранившуюся у представительницы интеллектуальной профессии гордость себя оправдал: имидж «мученицы» попросту сломался. После беседы женщина изменилась: непонятные боли стали возникать реже, их интенсивность снизилась, поток слез иссяк… После курса химиотерапии из диспансера выписалась адекватная, стремящаяся жить мать и бабушка. Вот пример, когда хитрость может быть полезной. Разумеется, хитрец — в нашем случае врач — должен быть хорошим ­психологом.

Паранойяльный психотип

Одно из греющих душу воспоминаний: 60‑летняя пациентка, измотанная курсами химио- и лучевой терапии, обделенная вниманием родственников. У женщины выработался паранойяльный тип отношения к болезни: она крайне подозрительно относилась к врачебным назначениям, отказывалась от необходимой ей мастэктомии. Я стал свидетелем благотворного воздействия на нее соседок по палате, у которых после мастэктомии заметно улучшилось состояние. Позитивную роль сыграл и подход заведующего, который с пониманием отнесся к нервозности пациентки и в течение нескольких недель подводил ее к мысли о необходимости операции. Итог: операция проведена, больная выписана и уже пару лет как живет полноценной жизнью. Это яркое доказательство того, что даже распределение по палатам пациентов с различным типом реагирования на болезнь может повысить эффективность лечебного ­процесса.

В повести Татьяны Соломатиной «Акушер-Ха» описан эгоцентрический тип пациента: ««Милочка же знала об акушерстве-гинекологии всё. Она знала, что у нее несомненные показания к кесареву сечению, потому что ей двадцать девять лет, а рожать — больно. Она не посещала женскую консультацию, потому что «все врачи — дураки!»… В общем, она рассказала мне, как и что я должна делать и в какой последовательности. Безапелляционным тоном…»

А в моей новой книге «Спи спокойно, дорогой товарищ» встречается тип паранойяльный: ««Знаю вас, докторов! Напортачите — с вас станется!… Вот я адвоката и прихватил с собой!..» — ««Я — адвокат пациента и должен проверить все ампулы!..»

Эгоцентрический психотип

Эгоцентрический тип реагирования требует своего, иногда жестковатого подхода. Пару лет тому назад в отделении проходил химиотерапию пациент — классический представитель данного типа. 60‑летний мужчина понимал «в своей ситуации» все: он давал четкие указания заведующему, чем и как надо лечить, на какие консультации направить, какие анализы провести; безосновательно попрекал медсестер, предъявляя к ним завышенные требования. Несогласия не терпел и легко скатывался в истероидное состояние. Однажды в конце рабочего дня заведующий отделением пригласил его в палату для крайне тяжелых пациентов. Стоило видеть испуганно-ошарашенного мужчину перед изможденными собратьями по несчастью. Заведующий объяснял эгоцентрику, что у медсестер есть обязанности и по уходу за этими больными, которым требовалось особое внимание и гораздо больший объем процедур, в то время как он сам получает лечение в достаточном объеме, а, сотрудничая с медперсоналом, достигнет еще лучших результатов. Через пару недель мужчина начал проявлять черты реалистичного подхода. Он советовался с заведующим, а не ставил ему ультиматумы, не придирался к медсестрам, если они не могли мгновенно откликнуться на его просьбы. Это типичный пример, как необходимо иногда расширить взгляд пациента на болезнь, чтобы достичь ­взаимопонимания.

Дисфорический психотип

Встречается и дисфорический (гневливо-мрачный) тип отношения к болезни, который считается одним из наиболее деструктивных и не поддающихся коррекции. Но вспоминается случай, когда уникальная способность к взаимопониманию нашего аксакала — 73‑летнего онкохирурга — буквально вернула дисфоричного пациента к жизни. 50‑летний мужчина с раком желудка замкнулся в себе, халатно относился к лечебным процедурам. Целыми днями просиживал на скамейке в парке перед онкодиспансером. Наш врач как‑то присел рядом с ним. С полчаса они сидели молча. На следующий день ситуация повторилась. Через несколько дней медик на глазах у пациента повесил на ветвях ближайшего дерева кормушку для птиц — теперь их одиночество нарушалось чириканьем воробьев. На протяжении двух недель доктор завел еще и привычку прямо с лавки кормить приблудную кошку. Через несколько дней мужчины уже вели куцые диалоги… Примерно через месяц пациент вернулся к жизни: стал выполнять врачебные назначения, начал интересоваться ходом лечебного процесса. Разумеется, в этом случае успех удалось достичь благодаря мудрости и жизненному опыту пожилого врача, однако к подобному уровню взаимодействия с пациентом должен стремиться каждый ­медик.

Классический пример, иллюстрирующий эволюцию мировосприятия пациента от тревожного к дисфорическому типу, — повесть Льва Толстого «Смерть Ивана Ильича». Автор поэтапно описывает восприятие болезни своим героем: «Неловкость эта стала увеличиваться и переходить не в боль еще, но в сознание тяжести постоянной в боку и в дурное расположение духа. Дурное расположение духа это, все усиливаясь и усиливаясь, стало портить установившуюся было… приятность легкой и приличной жизни…»

««боль в связи с неясными речами доктора получала другое, более серьезное значение…»

««Иван Ильич остается один с сознанием того, что жизнь отравлена для него… И жить так на краю погибели надо было одному, без единого человека, который бы понял и пожалел его…»

Заключение

Каждое время вносит свои коррективы в портрет больного. Сегодняшний пациент, как правило, образован, активно интересуется медицинскими источниками информации, но в то же время доверяет парамедицинским, «народным» методам лечения. Он требователен к врачебным назначениям (стереотип «чем больше, тем — лучше» очень живуч), но склонен игнорировать те рекомендации, что подразумевают ограничения в излюбленных занятиях. Платные медицинские услуги также наложили свой отпечаток на менталитет больных; среди них все чаще встречаются эгоцентрики, не понимающие, что если «клиент всегда прав», то пациент прав далеко не ­всегда.

Однако, независимо от типа реакции пациента, врач обязан знать особенности каждого психотипа и учитывать их при разработке стратегии лечения. Это позволяет минимизировать вероятность возникновения деструктивных психосоматических состояний, которые могут навредить ходу лечебного ­процесса.

Источник