Сколько б проблем у меня ни случалось беды болезни и просто усталость

Когда теряет равновесие
твоё сознание усталое,
когда ступеньки этой лестницы
уходят из под ног,
как палуба,
когда плюёт на человечество
твоё ночное одиночество, —
ты можешь
размышлять о вечности
и сомневаться в непорочности
идей, гипотез, восприятия
произведения искусства,
и — кстати — самого зачатия
Мадонной сына Иисуса.
Но лучше поклоняться данности
с глубокими её могилами,
которые потом,
за давностью,
покажутся такими милыми.

Да.
Лучше поклоняться данности
с короткими её дорогами,
которые потом
до странности
покажутся тебе
широкими,
покажутся большими,
пыльными,
усеянными компромиссами,
покажутся большими крыльями,
покажутся большими птицами.

Да. Лучше поклонятся данности
с убогими её мерилами,
которые потом до крайности,
послужат для тебя перилами
(хотя и не особо чистыми),
удерживающими в равновесии
твои хромающие истины
на этой выщербленной лестнице.

«Одиночество» Иосифа Бродского.

Когда мне встречается в людях дурное,
То долгое время я верить стараюсь,
Что это скорее всего напускное,
Что это случайность. И я ошибаюсь.

И, мыслям подобным ища подтвержденья,
Стремлюсь я поверить, забыв про укор,
Что лжец, может, просто большой фантазер,
А хам, он, наверно, такой от смущенья.

Что сплетник, шагнувший ко мне на порог,
Возможно, по глупости разболтался,
А друг, что однажды в беде не помог,
Не предал, а просто тогда растерялся.

Я вовсе не прячусь от бед под крыло.
Иными тут мерками следует мерить.
Ужасно не хочется верить во зло,
И в подлость ужасно не хочется верить!

Поэтому, встретив нечестных и злых,
Нередко стараешься волей-неволей
В душе своей словно бы выправить их
И попросту «отредактировать», что ли!

Но факты и время отнюдь не пустяк.
И сколько порой ни насилуешь душу,
А гниль все равно невозможно никак
Ни спрятать, ни скрыть, как ослиные уши.

Ведь злого, признаться, мне в жизни моей
Не так уж и мало встречать доводилось.
И сколько хороших надежд поразбилось,
И сколько вот так потерял я друзей!

И все же, и все же я верить не брошу,
Что надо в начале любого пути
С хорошей, с хорошей и только с хорошей,
С доверчивой меркою к людям идти!

Пусть будут ошибки (такое не просто),
Но как же ты будешь безудержно рад,
Когда эта мерка придется по росту
Тому, с кем ты станешь богаче стократ!

Пусть циники жалко бормочут, как дети,
Что, дескать, непрочная штука — сердца…
Не верю! Живут, существуют на свете
И дружба навек, и любовь до конца!

И сердце твердит мне: ищи же и действуй.
Но только одно не забудь наперед:
Ты сам своей мерке большой соответствуй,
И все остальное, увидишь,- придет!

Сколько б проблем у меня ни случалось —
Беды, болезни и просто усталость,
Я говорю себе, губы кусая:
«Это не страшно. Хуже бывает».

Бьют — хорошо, что костей не ломают,
Сломят — спасибо, что жизнь оставляют.
Мучает боль изнутри и снаружи —
Надо держаться. Бывает и хуже.

Если к другой мой мужчина уходит,
Радуюсь солнцу и славной погоде.
Пробую жить, часто слезы смиряя.
Как заклинание — «Хуже бывает».

Если пришла безысходность глухая,
Если подножки судьба подставляет,
Лезу, карабкаюсь, локти сбивая.
Вырваться, выжить! Хуже бывает!

Коль налетела стервятников стая,
Рвет на кусочки, на части кромсает,
Корчась от боли, кричу, завываю:
«Не одолеете! Хуже бывает!»

Хватит ли сил дотянуть до финала?
Часто меня эта фраза спасала.
Если почувствуешь — дожил до края,
Не убивайся. Хуже бывает.

ночь стоит за её спиною, неровно дышит
и все чаще зовет к обрыву или на крышу.
эти люди вокруг не будут ни капли ближе,
эти люди вокруг, которых совсем не знать.

и становится то ли холодно, то ли страшно.
привыкай держать спину ровно, молчать о важном.
параллели пересекутся — она однажды,
она просто однажды устанет себя спасать.

так случается, это, в общем, необратимо —
будь прилежной милахой с вечно довольной миной,
даже если внутри взрываются Хиросимы,
оставляя осколки сердца в твоей груди.

это как избивать шагами перроны станций
в городах, где совсем не хочется оставаться
и твой поезд отбудет где-то часов в двенадцать,
только время, смеясь, застынет на десяти.

а ты просто сиди, душою врастая в кресло,
всем плевать — доиграешь/выбудешь, если честно.
— на тебе ведь совсем не осталось живого места,
ну не мучь себя, девочка, сразу разбейся вдрызг.

— не ломай себя, детка, ври им, что все отлично,
улыбайся пошире, меньше трепись о личном,
что тебе всё до неприличия безразлично
и так мало вещей реально имеют смысл.

она лечится Бродским, Шоу, чуть реже — Блоком,
кем-то, кто не отсюда вовсе, весной и роком.
небо бьется дождем о стену, а нервы — током.
её город уснет под Daughter часам к пяти;

у неё же бессонница, кофе, инет и поле
неприснившихся снов, надежда на то, что вскоре
она сможет найти забытое кем-то море,
то, которое еще в силах её спасти.

Я — русский

Я — русский. Я тот самый «колорад».
Совдеповский отстой, рашист и вата.
Я тот, кто любит водку и Парад,
я — отпрыск победившего солдата.

Я самый натуральнейший москаль,
воспитанный на «мама мыла раму».
Я тот, кому детей донецких жаль,
кто презирает Штаты и Обаму.

Не радуйтесь. Мы — не перевелись.
Нас много — не привыкших жрать от пуза.
Нам человечность прививала жизнь
в палатах умиравшего Союза.

Мы выжили, конечно же, не все.
Но выжившие — стали крепче стали.
Мы, русские, трёхкратно обрусев,
из праха вашей совести восстали…

Для нас святое — Родина и мать,
нас мир боится, потому, что знает:
Кому «умом Россию не понять»,
тому она привычно объясняет,

что есть на свете, окромя жратвы,
порядочность, достоинство, и совесть.
И наше, русское «иду на вы» —
для вас, тупых, увы, плохая новость.

Не трогайте Россию, господа.
Запомните: нас бьют, а мы — мужаем.
Услышьте нас. А если нет, тогда
нагрянет смерть за новым урожаем…

На вшивость нас не стОит проверять,
Американец, ты не есть мессия.
Подумай, брат: не Сирия, РОССИЯ.
Подумай, и не трогай нашу мать.

Владимир Кобец

Bop4yn,
Вы бы откомментировали комментарии к истории «Любовью можно заразить»-Мне больно их читать .Я и про брата Не алкажа и детишках его, а в конце грохнула-вымрем.

Гете стихи

ЛЕСНОЙ ЦАРЬ

Кто скачет, кто мчится под хладною мглой?
Ездок запоздалый, с ним сын молодой.
К отцу, весь издрогнув, малютка приник;
Обняв, его держит и греет старик.

«Дитя, что ко мне ты так робко прильнул?»
«Родимый, лесной царь в глаза мне сверкнул:
Он в темной короне, с густой бородой».
«О нет, то белеет туман над водой».

«Дитя, оглянись, младенец, ко мне;
Веселого много в моей стороне:
Цветы бирюзовые, жемчужны струи;
Из золота слиты чертоги мои».

«Родимый, лесной царь со мной говорит:
Он золото, перлы и радость сулит».
«О нет, мой младенец, ослышался ты:
То ветер, проснувшись, колыхнул листы».

«Ко мне, мой младенец: в дуброве моей
Узнаешь прекрасных моих дочерей:
При месяце будут играть и летать,
Играя, летая, тебя усыплять».

«Родимый, лесной царь созвал дочерей:
Мне, вижу, кивают из темных ветвей».
«О нет, все спокойно в ночной глубине:
То ветлы седые стоят в стороне».

«Дитя, я пленился твоей красотой:
Неволей иль волей, а будешь ты мой».
«Родимый, лесной царь нас хочет догнать;
Уж вот он: мне душно, мне тяжко дышать».

Ездок оробелый не скачет, летит;
Младенец тоскует, младенец кричит;
Ездок погоняет, ездок доскакал…
В руках его мертвый младенец лежал.

Перевод В. Жуковский

Серебряная пуля писал:Гете стихи

ЛЕСНОЙ ЦАРЬ

как я люблю этот стих!!!!! Помнится, в школе его даже выучила наизусть….

А вот еще один стих, который на меня произвел в детстве просто неизгладимое впечатление:

Евгений Вербин «Крах романтизма»

Эпоха романтической любви!
Представишь только — и пожар в крови!

Как все влекло к соединенью уст:
И шелест рощ, и замки, и пещеры,
И щебет птиц! Какие интерьеры
Для укрепленья и развитья чувств!

Какие девы были, Боже мой!
В них было всё, что нужно для романа:
Ни одного телесного изъяна,
Душевных червоточин — ни одной!

И если разлучал влюбленных рок,
Немудрено, что, обезумев с горя,
Один всю жизнь страдал, как только мог,
Другой — к Харону отправлялся вскоре!

Нам все же лучше, как ни говори:
С ума не сходим и не мрем повально.. .
Спасибо, современницы мои,
Спасибо вам, что вы не идеальны!

Bop4yn писал:И наше, русское «иду на вы»

<