Сурожский о болезни душевной и телесной

Антоний митр. Сурожский

О БОЛЕЗНИ ДУШЕВНОЙ И ТЕЛЕСНОЙ

Митрополит Антоний Сурожский: О болезнях.

Мне хочется затронуть вопрос о болезнях — телесных и, особенно, душевных. Как Церковь относится к болезни, как отдельный верующий должен относиться к своей болезни и к болезни близких людей? Большей частью к собственной болезни легче относиться спокойно и мужественно, чем к болезни дорогого человека, когда он страдает почти невыносимо и идет к своей смерти.

С точки зрения православной веры болезнь, так же как и смерть, это результат первичного отпадения человека от Бога. Бог является гармонией, Бог является жизнью, в Нем — полнота всего. Человек потерял жизнеспособность постольку, поскольку отпал от Бога, и оставшаяся пустота заполнилась смертностью и возможностью болеть. Как правило, это относится ко всем нам. Но перед нами может встать другой вопрос: ладно, мы, грешники, болеем, это результат нашего состояния, того, что мы не полностью соединены с Богом или во всяком случае не полностью к Нему устремлены. Но почему болеют святые? Почему они, как бы вкрапленные в Божию благодать, могут болеть?.. Тут другой момент, тот же самый момент, который является перед нами в страшные минуты распятия Христа и Его смерти. Святой несет на себе крест всей земли, святой — это человек, который вместе со Христом несет на себе последствия человеческого греха. Я вспоминаю сейчас одного валаамца. Он был послушником в течение пятидесяти лет, на работах потерял ногу, был уже стариком, когда его встретил отец Афанасий, посетивший тогда Валаам в поисках духовной жизни. Он спросил этого старика: “Скажи, почему ты, после пятидесяти лет, не принимаешь пострига, остаешься послушником?” И тот ответил: “Я не готов. Я не научился сострадать и плакать плачем всея земли”. Вот почему и святой может болеть, может страдать: потому что умеет сострадать, разделять страдание и плакать над страданием, над греховностью, над отпадением от Бога всей земли.

Но когда мы говорим о болезнях, мы говорим, конечно, большей частью о таких людях, каковы мы сами. И что же нам делать? Люди “благочестивые” часто мне говорят: “Зачем мне идти к врачу? Я могу пойти и попросить священника помолиться, или могу попросить, чтобы меня помазали святым елеем”. Да, можешь; но почему это делать, когда Бог нам дал другие средства, более доступные, более простые, и которые не требуют от тебя той цельной, глубокой веры, какой требует обращение к таинствам и к действиям Церкви?.. Это слова святого Серафима Саровского. Он говорил одному своему собеседнику: “Лечись, потому что Бог создал и лекарства, и врача, и в его руках твое выздоровление”. Тут он повторяет то, что можно прочесть в 38-й главе книги Сираха: что Бог действительно создал и лекарство, и врача, и дал ему власть порой исцелять:

Почитай врача по надобности в нем, ибо Господь создал его, и от Вышнего — врачевание. Господь создал из земли врачевства, и благоразумный человек не будет пренебрегать ими. Для того Он и дал людям знание, чтобы прославляли Его в чудных делах Его: ими Он врачует человека и уничтожает болезнь его. Приготовляющий лекарства делает из них смесь, и занятия его не оканчиваются, и чрез него бывает благо на лице земли. Сын мой! В болезни твоей не будь небрежен, но молись Господу, и Он исцелит тебя. Оставь греховную жизнь и исправь руки твои, и от всякого греха очисти сердце. Вознеси благоухание и из семидала памятную жертву и сделай приношение тучное, как бы уже умирающий; и дай место врачу, ибо и его создал Господь, и да не удаляется он от тебя, ибо он нужен. В иное время и в их руках бывает успех; ибо и они молятся Господу, чтобы Он помог им подать больному облегчение и исцеление к продолжению жизни. (Сир. 38: 1-2, 4, 6-14).

Как видим, тут сказано еще одно, очень важное. Раньше чем идти к врачу, и в течение всего времени, которое ты употребишь, чтобы быть исцеленным естественным образом, ищи покаяния, ищи духовного очищения, потому что болезнь связана, с одной стороны, со всеобщей судьбой человека, с его ослаблением, с тем, что мы смертны и подвержены страданию и болезни; но также связана с тем состоянием души, которое в нас качествует. Есть замечательное место в Священном Писании (не могу сейчас процитировать его точно), которое, описывая судьбу человека после падения, говорит: и постепенно в роде человеческом водворилась смерть… Смерть вошла, но люди жили долго. И если мы посмотрим на родословную человечества, долгота жизни все уменьшалась, потому что люди слабели, их связь с Богом делалась меньше, менее глубокой, и смерть делалась все более и более властной над ними. К теме смерти мы еще вернемся. Но сейчас я хочу сказать: как только человек заболевает, он должен войти внутрь себя и поставить перед собой вопрос, насколько он далек от Бога, какая в нем есть неправда по отношению к ближнему, по отношению к самому себе, в какой мере он оскверняет или уродует образ Божий, который заложен в нем; и вместе с тем смиренно, не надеясь, что силами своего чудесного покаяния он может победить телесную болезнь, идти к врачу и принимать от него лечение. Это очень, очень важный момент.

Но еще более, может быть, вопросов поднимается у людей, когда человек заболевает душевной болезнью. Что такое душевная болезнь? Мы знаем теперь, что наше психическое состояние в очень большой мере зависит от того, что происходит физиологически, с точки зрения физики, химии, в нашем мозгу и в нашей нервной системе. Поэтому нельзя каждое психическое заболевание приписывать злу, греху или бесу. Такая болезнь гораздо чаще бывает вызвана поврежденной нервной системой человека, чем бесовским наваждением или таким грехом, который человека оторвал от всякой связи с Богом. И тут медицина входит в свои права и может сделать очень многое.

Мне вспоминается один случай. В Париже был замечательно талантливый художник-иконописец. Он вдруг заболел, стал постепенно сходить с ума. У него были галлюцинации, его внутренний мир лишился чувства реальности. Его родные решили ему не перечить, в надежде, что он успокоится. Но ему делалось все хуже, и тогда эта благочестивая семья обратилась к Церкви. Нашего молодого иконописца отчитывали, исповедовали, кропили святой водой, причащали, мазали освященным елеем, а он болел все больше и больше. Я тогда был врачом, и ко мне обратились с вопросом: что делать?.. За мой ответ на меня очень рассердились; я сказал: “Бросьте все это, он болен, а не одержим. Пошлите его в больницу, чтобы к нему применили лечение электрошоком”. (Тогда это было единственное, что умели делать в этой области). И я помню, как возмутилась семья и духовенство: “Как?! А вдруг это на самом деле одержимость? Что ты об этом знаешь?” Я ответил: “Я одно знаю — если это одержимость, то электрошок никаким образом не повредит бесу и не поможет больному, а если это просто болезнь, то наш друг выздоровеет”. И через год он выздоровел. (Замечу попутно: священник не всегда может быть профессиональным психиатром, но он должен по крайней мере достаточно интересоваться тем, что происходит с людьми вокруг него, чтобы иметь какие-то познания о том, как проявляется душевная болезнь. Когда душевнобольной человек оказывается и верующим, его душевное состояние отбрасывает тень на все, в том числе на его жизнь в Церкви. И очень важно, чтобы священник был в состоянии сказать: это — болезнь, а это — подлинный мистический опыт).

Но за время болезни этого художника случилось нечто чрезвычайно интересное. Он выступил в болезнь незрелым иконописцем, он вышел из болезни созревшим, его иконы стали иные, зрелые, глубокие. И мы ставили перед собой вопрос: что же это такое? каким образом это может быть?.. Ответ я нашел уже позже у святого Иоанна Кронштадтского. Он говорит, что есть души очень хрупкие, которые могли бы быть разбиты окружающим миром, и Бог спускает между такой душой и миром пелену безумия или какого-то частичного отчуждения и непонимания, пока эта душа не созреет. Эта душа может не созреть вовсе на этой земле, но она будет созревать в тишине своего так называемого “безумия”, отлученности от окружающего мира, и вступит в вечность зрелой, созревшей. А иногда бывает, что эта пелена снимается, как это случилось с этим иконописцем, и вдруг оказывается, что за этой пеленой он пережил что-то, что только между Богом и ним происходило, во что не вмешивалась никакая человеческая сила; и в результате он стал зрелым человеком.

Мне кажется, что очень важно помнить эти различные моменты. Когда человек заболевает психически, надо помнить, что это может быть физиологическое явление, на которое должен обратить внимание врач. С другой стороны, одновременно мы должны об этом человеке молиться, как мы молимся о всяком человеке в нужде, молиться всеми силами души. Мы можем применять и некоторые церковные действия: помазать человека освященным елеем или, если он к тому способен, допускать его до Святого Причащения; но знать, что Божественная сила будет действовать двояко: через таинства и — она же — через врача и лекарства.

Порой, Бог решает, что действие должно быть совершено земными приемами, естественными приемами, потому что тут в основании заболевания не было ни греха, ни зла, а был момент, когда человек должен быть отстранен от того, что может его сломать, соблазнить, отдалить от видения совершенной красоты или правды, пока он не окрепнет и не станет способным жить в полумраке этого мира и вместе с тем жить светом Божиим.

Митрополит Антоний Сурожский: О болезнях.

Прочитано: 87 раз.