Здесь сильно штормит приятель мой по болезни уволился
Удивительно, но по-прежнему получаю вопросы от читателей моего канала по фильму Станислава Говорухина «Место встречи изменить нельзя» . После серии статей о непонятных словах из этого фильма, часто задается еще один вопрос: «Кто такой писатель Сперанский Лев Александрович».
Ну что же, выполняю просьбу моих читателей и попытаюсь разобраться в этом непонятном вопросе. Для этого мне пришлось углубиться в творчество Иосифа Бродского.
Но давайте все по-порядку…
Кадр из кинофильма «Место встречи изменить нельзя». Допрос Фокса
Где встречается фамилия «Сперанский» в фильме?
Давайте вспомним фрагмент из фильма, где встречается эта фамилия. Эта фамилия мелькает всего в одном эпизоде фильма, в 4-й серии, тогда, когда Шарапов допрашивает Фокса и берет у него образец почерка для экспертизы. Вот отрывок из текста фильма:
И ещё одно. С новой строки пиши: »Сперанский Л.А.» С новой строки: »Здесь сильно штормит. Боимся, как бы не потонуть. Приятель наш по болезни уволился.» — Написал? — »Шлю тебе с ним, Анюта, живой привет. Будь с ним ласкова. За добрые слова одень, обуй, накорми. Вечно твой друг», — Написал? Ну-ка, теперь число поставь и распишись.
— Сперанский… Сперанский… Что за писатель такой, Сперанский? Что-то не слышал.
— Лев Алексаныч, замечательный писатель.
— Из современных, что ли?
— Да уж куда современней. Распрекрасные романы пишет.
(Тексты фильмов)
Отличие от книжного варианта
Перед оперативниками стояла задача взять у Фокса текст, написанный им собственноручно, и этот текст можно было использовать для организации встречи с представителями банды.
Фамилия писателя была вымышленной, так как нельзя было давать образованному и умному Фоксу писать нужный текст от какого-нибудь известного автора. Вдруг, он его читал?
Хочу отметить, что в книге Вайнеров Шарапов назвал совершенно другую фамилию — Борский. Сейчас вы узнаете, почему…
Кадр из кинофильма «Место встречи изменить нельзя». Разговор об Эре милосердия
Почему Сперанский, а не Борский?
Почему Станислав Говорухин заменил Борского на Сперанского? Думаю, Говорухин не хотел дразнить цензоров похожей фамилией — #Бродский, да и в то время был уже известен в литературных кругах писатель и поэт Николай Борский.
То, что Вайнеры ввели фамилию Борский в контексте Бродского, у меня лично сомнений не вызывает. Вайнеры прекрасно были знакомы с творчеством Иосифа Бродского, о чем Георгий Вайнер говорил неоднократно. Взять, хотя бы, его интервью для «Радио свободы», где он цитирует стихи поэта.
И наверняка Вайнеры знали стихотворение Иосифа Бродского, написанное в 1973 году, за два года до написания книги, которое называется «На смерть друга» и там есть интересные строчки:
Посылаю тебе безымянный прощальный поклон с берегов неизвестно каких. Да тебе и неважно.
(Источник)
Совпадение? Все может быть, но сравните отрывок, «писателя Борского» с этими строчками поэта Бродского….
Фокс на опознании
А кто такой Сперанский?
Что интересно, фамилия Сперанский — довольно знаменитая фамилия для знатоков истории. Так, например, помощник царя Александра I и Николая I по подготовке реформ, член Верховного уголовного суда над декабристами Михаил Михайлович Сперанский (1772-1839) — довольно интересная и примечательная личность. Если бы его проект реформ был осуществлен, то, может быть, и революции 1917 года не было бы…
Возможно, что режиссер Станислав Говорухин руководствовался какой-то другой причиной для изменения фамилии Борского на Сперанский. Если есть предположения — делитесь ими в комментариях.
До новых встреч на канале #видеокенигсберг !
Источник
Есть идея! Есть! И я помчался в управленческую библиотеку…
Конвоир прищелкнул сапогами, расцепил наручники, и Фокс с облегчением потряс затекшими кистями, приветливо мне улыбнулся:
— Здравствуйте, Владимир Иваныч…
Каким-то непостижимым образом он уже знал каждого из нас по имени-отчеству и на допросах преимущественно дурачился, сводя все ответы к шуткам, выступал этаким жизнерадостным придурком, которого несчастная страсть к игре и женщинам ввергает каждый раз в неприятности. Я протянул ему записку Груздева и сказал:
— Мы нашли ваше письмо с угрозами в адрес Ларисы Груздевой. Это будет очень веским доказательством по делу.
Он, небрежно улыбаясь, взял записку, прочитал ее, поцокал языком:
— Опять ошибка, Владимир Иваныч. Это не мое письмо.
— Как не ваше, а чье же?
— Не знаю!- Фокс развел руками.- Это не я писал.
На этот раз уже хитро заулыбался я:
— Мы предвидели, что вы будете отказываться. Еще бы, такая улика! Но графическая экспертиза все докажет…
— Пожалуйста,- ухмыльнулся Фокс.- Доказывайте…
Я взял со своего стола листок тонкой оберточной бумаги, карандаш, передал Фоксу:
— Пишите: образец свободного почерка гражданина Фокса Евгения…
Фокс, не споря, написал, поднял голову в ожидании дальнейшего. Я объяснил ему:
— Для экспертизы потребуются три документа: образец свободного почерка, образец диктовки и, наконец, образец вашего письма, не связанного с этим уголовным делом.
Фокс снова ухмыльнулся:
— Тогда вам придется разыскать мои школьные сочинения. Правда, боюсь, что в войну они пошли на растопку за отсутствием художественной ценности…
— Ничего, нас устроят ваши снабженческие заявки на сатураторы.
Фокс пожал плечами, спросил:
— Ну, что дальше?
— Дальше пишите свободно, что хочется. На ваше усмотрение.
Фокс взял карандаш, послюнил его — на глянцевитой поверхности оберточной бумаги химический карандаш оставлял слишком бледный след — и начал писать, преувеличенно старательно, хитро поглядывая на меня.
Вывел несколько строк, покрыв бумагу кривыми колючими буквами, показал мне:
— Хватит, что ли?
На бумажке было написано: «Добрый хороший мальчик Фокс мучается здесь в тюряге ни за что, нет правды на свете, нет счастья в жизни. Мучители не кормят, зажали мою служащую карточку, и в очко сыграть не с кем».
— Все шутите, Фокс,- сурово пробурчал я, в глубине души очень довольный, что он принял мою игру. Беспокоило только, не сорвался бы он с крючка в последний момент.- Теперь текст под диктовку. Вот еще бумага, надпишите ее: «Фокс Евгений Петрович».
Он взял бумагу, надписал. А я сказал, показывая ему книжку, взятую под честное слово на два часа:
— Вот из этого учебника я вам буду диктовать разные предложения. А вы записывайте, по возможности без ошибок.
— Ну, это еще надо посмотреть, кто из нас с ошибками пишет,- нахально сказал Фокс и приготовился писать.
— «Лев Кассиль». С новой строки. «Что это значит — нет биографии? Это все старомодная интеллигентщина, дорогой мой. Не биография делает человека, а человек биографию. С биографией родятся только наследные принцы»,- продиктовал я,- Готово? Давай дальше, с новой строки… «А. С. Пушкин». С новой строки.
«Видел я трех царей: первый велел снять с меня картуз и пожурил за меня мою няньку; второй меня не жаловал; третий хоть и упек меня в камер-пажи под старость лет, но переменять его на четвертого не желаю: от добра добра не ищут…» Фокс старательно скрипел карандашом, время от времени слюня его, и я подумал, что, пока он с интересом относится к развлечению, которое я ему предложил, надо печь свои пироги.
— Готово? — спросил я.- Так, прекрасно. Еще одно. С новой строки. «Борский».
Так. С новой строки. «Весточка моя с синего моря-океана. Здесь сильно штормит, боимся, как бы не потонуть. Боцман наш по болезни уволился, шлю тебе с ним, Анюта, живой привет, будь с ним ласкова, за добрые слова его одень, обуй и накорми — вечно твой друг». Так, число теперь поставь, распишись.- Я взял обе бумажки, вернулся за свой стол, а Фокс принялся своим немыслимо красивым платочком с вензелями по углам вытирать руки. Покончив с этим, он поднял глаза, и, наверное, слишком уж самодовольное у меня было лицо, потому что он вдруг спросил с подозрением:
— Борский — это что за писатель такой? Я вроде и не слыхал.
На что я ему сказал важно:
— Есть, есть такой писатель, очень даже прекрасные романы пишет.
— Современный, что ли? — продолжал сомневаться Фокс.
— Уж куда современней…- засмеялся я; и до сих пор не знаю, что за бес меня дернул, или, может быть, от такой нечисти, как Фокс, таиться не хотелось, только разгладил я вторую бумажку, аккуратно сложил ее в том месте, где слова Пушкина кончались и фамилия Борского значилась, ногтем проутюжил и на глазах у Фокса весь низ оторвал. И лежало теперь передо мною письмо «с синего моря-окияна», адресованное Анюте и лично подписанное Фоксом, даже с числом сегодняшним!
Умный, конечно, мерзавец был Фокс, ничего не скажешь. Все, все сообразил он за одну секундочку, и моргнуть я не успел, как он уже птицей перелетел через кабинет, целясь на мою глотку, а заодно и на письмо злополучное. Да уж верно сказано, что это он после драки кулаками надумал махать,- принял я его, субчика, прямым встречным в челюсть. Ей-богу, хрястнул я его по скуле от души и, чтобы впредь отбить охоту к ужимкам и прыжкам, сделал ему подсечку. Тоже мне кипяток какой горячий! Лег он поскучать на пол и приподняться не успел, как прибежал на шум конвоир и в два счета наручники, как по инструкции полагается, на него нацепил. Тогда снова вернулась к Фоксу улыбочка эта его паскудненькая, и он мне тихо сказал:
— Не для протокола, Шарапов, а для души мои слова тебе. Хитры вы, конечно, суки лягавые, с подходцами вашими. Но заточек у нас хватит для вас всех — всегда пожалуйста, наглотаетесь досыта. Как недавно на Цветном бульваре… Будь, Шарапов! И не кашляй!..- И уже из коридора, не таясь, крикнул:- Песику вашему, Сенечке Тузику, персональный привет!
Затихли шаги в коридоре. Я снова прочитал письмо Фокса и от удовольствия его рукой разгладил. Молодец, Шарапов!
Источник
Кто такой Сперанский Лев Александрович? Это писатель, автор художественного произведения, в котором есть такие слова: «Здесь сильно штормит, боимся, как бы не потонуть». Беда в том, что ни в одной библиотеке не найти произведений Сперанского. Даже самый искушенный знаток отечественной литературы не сможет назвать ни одной книги, созданной этим прозаиком.
Впервые жители нашей страны услышали имя Сперанского Льва Александровича в конце 70-х прошлого века. Режиссер Говорухин экранизировал одну из книг братьев Вайнеров. Название этого произведения сегодня помнят немногие. А вот многосерийный фильм стал классикой отечественного кино. Книга называется «Эра милосердия». Кинолента – «Место встречи изменить нельзя».
Какое отношение имеет Сперанский Лев Александрович к фильму Станислава Говорухина? Вспомним сюжет.
«Черная кошка»
Лев Александрович Сперанский – таинственная личность. Его имя в фильме упоминается в сцене допроса Фокса. События разворачиваются в голодные послевоенные годы. Бывшего фронтовика Шарапова направляют в УГРО, где он знакомится с опытным следователем Жегловым. Перед сотрудниками милиции стоит непростая задача: задержать участников банды «Черная кошка», которая держит в страхе москвичей уже не первый год.
В «Астории»
С «Черной кошкой» связан некий Фокс. Кто он такой? Уголовник, расхаживающий по Москве в офицерской форме и с ворованным орденом на груди. Это все, что известно о нем. Бандита сотрудники угрозыска задерживают в ресторане. Сцену хорошо помнят все, кто смотрел детективный сериал.
Герой Александра Белявского, актера, который столь реалистично сыграл преступника-рецидивиста, что еще долгие годы бывшие зеки принимали его за «своего», появляется в «Астории». Только лишь переступив порог зала, Фокс «звериным чутьем чувствует засаду» (именно так сказано в литературном первоисточнике).
Рецидивист под звуки тревожного танго выбивает стекло, садится в «Студебеккер». Начинается яростная погоня. На этот раз бандиту не удастся избежать задержания. Вскоре он окажется в кабинете следователя и впервые услышит о писателе Сперанском Льве Александровиче.
Допрос
Фокс задержан. Теперь перед сотрудниками УГРО следующая задача – выйти на главаря «Черной кошки». Самый лучший способ – внедриться в банду. Шарапова, в отличие от Жеглова, в лицо не знают преступники. Отсюда и появляется план, реализовать который удастся при помощи послания, написанного рукой Фокса.
Шарапов, допрашивая бандита, предъявляет ему письмо, адресованное Ларисе Груздевой и содержащее угрозы. Это письмо якобы служит уликой в деле об убийстве женщины. Однако Фокс утверждает, что это не его почерк. Письмо Шарапов использует исключительно для того, чтобы отвлечь внимание преступника. Фоксу придется пройти графологическую экспертизу.
Замечательный писатель
Арестованный пишет под диктовку цитаты из книг Льва Кассиля и Александра Пушкина. Затем Шарапов диктует ему слова некоего Сперанского Л. А.: «Здесь сильно штормит, боимся, как бы не потонуть. Приятель наш по болезни уволился, шлю тебе с ним, Анюта, большой привет».
Фокс ставит дату и подпись, отдает написанное следователю. А после спрашивает Шарапова: «Что за писатель такой Сперанский?» «Лев Александрович замечательный писатель», – отвечает Шарапов и хитро улыбается. Слишком поздно рецидивист понял: следователь заставил его написать записку любовнице Анне.
Фокс продемонстрировал некоторые познания в литературе. Кто такой Сперанский Лев Александрович? Биография и творчество писателя Фоксу неизвестны, на основе чего он и понимает, что это вымышленное лицо, имя, которого, по-видимому, случайно пришло в голову Шарапову. Среди советских литераторов такого автора никогда не было.
Сперанский Лев Александрович – это имя, которое можно услышать исключительно в детективном сериале Станислава Говорухина. В книге Шарапов называет другую фамилию – Борский. Стоит несколько слов сказать об однофамильцах вымышленного писателя.
Другие Сперанские
Иван Петрович — преподаватель духовной семинарии. Жил в XIX столетии. Писал заметки и статьи на церковные темы. В конце XIX века получил статус потомственного дворянина.
Борис Федорович – геолог и горный инженер. Этот Сперанский родился тоже в конце XIX века. Известен также как революционный деятель. В 1949 году Бориса Сперанского арестовали по «красноярскому делу». В лагерях он провел девять лет. С середины пятидесятых работал в лаборатории филиала АН, расположенного в Сибири.
Андрей Владимирович – историк. Родился в 1955 году. Написал свыше 90 монографий и научных работ. Андрей Сперанский лауреат множества премий и наград.
Вениамин Николаевич — советский полковник, участник партизанского движения в годы ВОВ. Родился в 1901 году. После войны был награжден орденом Ленина и орденом Красной Звезды. Умер Вениамин Сперанский в 1951 году.
Есть еще несколько известных однофамильцев писателя, который «помог» Шарапову войти в доверие к главарю «Черной кошки». Но ни один из знаменитых Сперанских к литературе не имеет отношения.
Источник
– Все шутите, Фокс, – сурово пробурчал я, в глубине души очень довольный, что он принял мою игру. Беспокоило только, не сорвался бы он с крючка в последний момент. – Теперь текст под диктовку. Вот еще бумага, надпишите ее: «Фокс Евгений Петрович».
Он взял бумагу, надписал. А я сказал, показывая ему книжку, взятую под честное слово на два часа:
– Вот из этого учебника я вам буду диктовать разные предложения. А вы записывайте, по возможности без ошибок.
– Ну, это еще надо посмотреть, кто из нас с ошибками пишет, – нахально сказал Фокс и приготовился писать.
– «Лев Кассиль». С новой строки. «Что это значит – нет биографии? Это все старомодная интеллигентщина, дорогой мой. Не биография делает человека, а человек биографию. С биографией родятся только наследные принцы», – продиктовал я. – Готово? Давай дальше, с новой строки… «А.С. Пушкин». С новой строки. «Видел я трех царей: первый велел снять с меня картуз и пожурил за меня мою няньку; второй меня не жаловал; третий хоть и упек меня в камер‑пажи под старость лет, но переменять его на четвертого не желаю: от добра добра не ищут…»
Фокс старательно скрипел карандашом, время от времени слюня его, и я подумал, что, пока он с интересом относится к развлечению, которое я ему предложил, надо печь свои пироги.
– Готово? – спросил я. – Так, прекрасно. Еще одно. С новой строки. «Борский». Так. С новой строки. «Весточка моя с синего моря‑океана. Здесь сильно штормит, боимся, как бы не потонуть. Боцман наш по болезни уволился, шлю тебе с ним, Анюта, живой привет, будь с ним ласкова, за добрые слова его одень, обуй и накорми – вечно твой друг». Так, число теперь поставь, распишись. – Я взял обе бумажки, вернулся за свой стол, а Фокс принялся своим немыслимо красивым платочком с вензелями по углам вытирать руки. Покончив с этим, он поднял глаза, и, наверное, слишком уж самодовольное у меня было лицо, потому что он вдруг спросил с подозрением:
– Борский – это что за писатель такой? Я вроде и не слыхал.
На что я ему сказал важно:
– Есть, есть такой писатель, очень даже прекрасные романы пишет.
– Современный, что ли? – продолжал сомневаться Фокс.
– Уж куда современней… – засмеялся я; и до сих пор не знаю, что за бес меня дернул, или, может быть, от такой нечисти, как Фокс, таиться не хотелось, только разгладил я вторую бумажку, аккуратно сложил ее в том месте, где слова Пушкина кончались и фамилия Борского значилась, ногтем проутюжил и на глазах у Фокса весь низ оторвал. И лежало теперь передо мною письмо «с синего моря‑окияна», адресованное Анюте и лично подписанное Фоксом, даже с числом сегодняшним!
Умный, конечно, мерзавец был Фокс, ничего не скажешь. Все, все сообразил он за одну секундочку, и моргнуть я не успел, как он уже птицей перелетел через кабинет, целясь на мою глотку, а заодно и на письмо злополучное. Да уж верно сказано, что это он после драки кулаками надумал махать, – принял я его, субчика, прямым встречным в челюсть. Ей‑богу, хрястнул я его по скуле от души и, чтобы впредь отбить охоту к ужимкам и прыжкам, сделал ему подсечку. Тоже мне кипяток какой горячий! Лег он поскучать на пол и приподняться не успел, как прибежал на шум конвоир и в два счета наручники, как по инструкции полагается, на него нацепил. Тогда снова вернулась к Фоксу улыбочка эта его паскудненькая, и он мне тихо сказал:
– Не для протокола, Шарапов, а для души мои слова тебе. Хитры вы, конечно, суки лягавые, с подходцами вашими. Но заточек у нас хватит для вас всех – всегда пожалуйста, наглотаетесь досыта.
Источник
ß æå òåáå ïîêàçàë, êàê ñòðåëÿòü!
Âûëåçàé, ïîêà ÿ íîãè íå çàìî÷èë.
Âûòàùèòå òðóï øîô¸ðà, äàêòèëîñêîïèðóéòå åãî.
Ïîâåçëî âàì ñåãîäíÿ, ãðàæäàíå.
Êîìó ïîâåç¸ò, ó òîãî è ïåòóõ ñíåñ¸ò.
È òàêàÿ ïòèöà, êàê òû, ó ìåíÿ òîæå íåñòèñü áóäåò.
Ëþäè çà ýòîò îðäåí ñâîþ êðîâü ïðîëèâàëè.
Æàëêî ÿ òåáÿ òîãäà, ùåíêà, íå øë¸ïíóë.
Âû òîëüêî íå âîëíóéòåñü, óñïîêîéòåñü.
Ñåé÷àñ, â ïðèñóòñòâèè ýòèõ òîâàðèùåé, âû îñìîòðèòå òðîèõ ìîëîäûõ ëþäåé.
Åñëè âû èç íèõ êîãî-íèáóäü óçíàåòå, ñêàæåòå ìíå.
Ïîìíèòå îá îòâåòñòâåííîñòè çà äà÷ó ëîæíûõ ïîêàçàíèé.
ß ñïîêîéíà, ìîëîäîé ÷åëîâåê.
Ãäå âû ïîçíàêîìèëèñü, ïðè êàêèõ îáñòîÿòåëüñòâàõ?
Ýòîò ÷åëîâåê — ñëåñàðü èç æèëêîíòîðû â Ëîñèíêå.
ß âèäåëà åãî òîëüêî 1 ðàç.
 òîò çëîïîëó÷íûé äåíü, êîãäà…
Òàê ÷òî æå ïðîèçîøëî â òîò äåíü?
Îí ïðèø¸ë ê íàì ÷èíèòü îòîïëåíèå.
È âîò âû òàê ñðàçó åãî çàïîìíèëè.
À ÷òî æå âû äåëàëè, êîãäà îí ïðîâåðÿë îòîïëåíèå?
ß áûëà íà âåðàíäå, ïèñàëà ðåôåðàò.
À ïîòîì îí âûøåë èç êóõíè, ñêàçàë, ÷òî âñ¸ â ïîðÿäêå è óø¸ë.
Íó âîò è âñ¸, ñîáñòâåííî.
Âñå ñâîáîäíû, êðîìå Ôîêñà.
Ñïàñèáî âàì, ãðàæäàíêà Æåëòîâñêàÿ.
Ñåðãåé Èïàòè÷, âîò îí, ýòîò ñàìûé ïðåñëîâóòûé Ôîêñ.
Õîðîøåãî øîôåðþãó îí íàø¸ë ñåáå.
Åãî óæå äàêòèëîñêîïèðîâàëè.
Âîëîäÿ, ïîìíèøü çàòî÷êó, êîòîðîé çàêîëîëè Âàñþ Âåêøèíà?
Íà íåé òå æå îòïå÷àòêè ïàëüöåâ, ÷òî è ó øîô¸ðà, êîòîðîãî ÿ çàñòðåëèë.
Ýõ, ñåé÷àñ áû ñóï÷èêó ãîðÿ÷åíüêîãî, äà ñ ïîòðîøêàìè, à?
Øàðàïîâ, íå îòêàçàëñÿ áû òû îò ãîðÿ÷åíüêîãî ñóï÷èêà äà ñ ïîòðîøêàìè?
ß áû ñåé÷àñ ñ áîëüøèì óäîâîëüñòâèåì ùåö íàâåðíóë.
Íî äî »Àñòîðèè» äàëåêî, à ñòîëîâàÿ òîëüêî â 7 îòêðîåòñÿ.
Ãëåá, äàâàé ñ Ãðóçäåâûì ðåøàòü.
Çàâòðà óòðîì âûçîâåøü åãî, äà îòïóñòèøü.
Ìåíÿ ñåé÷àñ áîëüøå Ôîêñ çàíèìàåò.
×åãî èõ â òàêîé ÷àñ ñ ïîñòåëè ïîäíèìàòü?
Íè÷åãî, ÿ äóìàþ, ÷òî ñ òîé ïîñòåëè è ñðåäè íî÷è ïîì÷èøüñÿ, òåì áîëåå, æåíà åãî çäåñü.
Èì äî äîìà äîåõàòü áóäåò íå íà ÷åì.
Íè÷åãî, â êðàéíåì ñëó÷àå ïåøêîì äîéäóò.
Íó ëàäíî, äåëàé êàê çíàåøü.
Äà Ãðóçäåâà ñ âåùàìè íà âûõîä.
Òû, çíà÷èò, âûðóëèâàé ñ Ãðóçäåâûì, à ÿ ïîéäó Ïàíêîâà ïðåäóïðåæó, ïîêà îí òóò.
Ãëåá, ñ Ãðóçäåâûì ïðîñòèòüñÿ íå õî÷åøü?
Äà ÷åãî ìíå ñ íèì ïðîùàòüñÿ?
ß äóìàþ, ïåðåä íèì èçâèíèòüñÿ íóæíî.
Íó î ÷¸ì òû ãîâîðèøü, Âîëîäÿ?
Îí òåáå è òàê ðóêè öåëîâàòü áóäåò îò ðàäîñòè.
Íå çà ÷òî åìó íàì ðóêè öåëîâàòü.
Ìû åãî è òàê íàêàçàëè, áåç âèíû.
Çàïîìíè, Øàðàïîâ: íàêàçàíèé áåç âèíû íå áûâàåò.
Åìó íàäî áûëî ïðîñòî âîâðåìÿ ñî ñâîèìè æåíùèíàìè ðàçáèðàòüñÿ.
È ïèñòîëåòû íå ðàçáðàñûâàòü ãäå ïîïàëî.
Òàê ÷òî íàêàçàíèé áåç âèíû íå áûâàåò, Øàðàïîâ.
Ðàäè Áîãà, ñêàæèòå ïîæàëóéñòà, ÷òî æå ýòî ïðîèñõîäèò?
Âåäü Èâàí Ñåðãååâè÷, îí æå íè â ÷¸ì íå âèíîâàò!
Äîðîãîé Èâàí Ñåðãååâè÷, ÿ î÷åíü ðàä çà âàñ.
Ìû íàøëè íàñòîÿùåãî óáèéöó.
Äà, âû ñâîáîäíû, Èâàí Ñåðãååâè÷.
Øàðàïîâ, ãîëóá÷èê âû ìîé…
ß ñ ñàìîãî íà÷àëà â íåãî âåðèë.
Ãîëóá÷èê âû ìîé, åñëè áû íå âû…
Ãàëÿ, ïîáëàãîäàðè åãî, Ãàëÿ.
Òóò åñòü î ÷¸ì ïîãîâîðèòü.
ß, êàê ñòàðøèé ïî äîëæíîñòè õî÷ó èçâèíèòüñÿ ïåðåä âàìè è çà ñåáÿ è çà ñâîèõ òîâàðèùåé.
Ìû áûëè íå ïðàâû, ïîäîçðåâàÿ âàñ.
È ïîâåðüòå, êòî-òî îòâåòèò çà ýòî.
Ïîæàëóéñòà, ìû âàñ î÷åíü ïðîñèì, íå íàäî íèêîãî íàêàçûâàòü èç-çà íàñ.
Âñåãî âàì äîáðîãî, òîâàðèù Æåëòîâñêàÿ.
Òû èçâèíè çà ïðÿìîòó, íî ïëîõîé ÷åëîâåê òâîé Æåãëîâ.
Òû íå ïîäóìàé, ýòî íå ïîòîìó, ÷òî îí ìåíÿ…
Çðÿ âû òàê, Èâàí Ñåðãååâè÷.
ß áëàãîäàðåí òåáå è ÿ ñòàðøå.
Îí ÷åðåç êîãî õî÷åøü ïåðåøàãí¸ò.
Äîâåä¸òñÿ, è ÷åðåç òåáÿ òîæå.
Âîò è âû óõîäèòå ñ îæåñòî÷¸ííûì ñåðäöåì, Èâàí Ñåðãååâè÷.
Âîò è âû ïûòàåòåñü îñóäèòü.
À âåäü äàæå íå çíàåòå, ÷òîáû âàì ñåé÷àñ óéòè îòñþäà, äâà ÷àñà íàçàä Æåãëîâ ðèñêîâàë æèçíüþ ïîä ïóëÿìè.
Ïîçâîëüòå ïîëþáîïûòñòâîâàòü.
Íà ýòîé áóòûëêå, íàéäåííîé íàìè â êâàðòèðå óáèòîé, îòïå÷àòîê âàøåãî ïàëüöà.
À ýòî åù¸ íè÷åãî íå äîêàçûâàåò, íà÷àëüíèê.
ß äåéñòâèòåëüíî ïðèïîìèíàþ, ÿ ïèë ñ Ëàðèñîé âèíî »Êþðäàìþð», íî ýòî áûëî íà ïàñõó.
Íàìè íàéäåíî ïèñüìî ñ óãðîçàìè â àäðåñ Ëàðèñû Ãðóçäåâîé.
Îïÿòü íåóâÿçî÷êà, íà÷àëüíèê.
Íè÷åãî, ãðàôè÷åñêàÿ ýêñïåðòèçà ðàçáåð¸òñÿ.
Âîò èç ýòîé êíèãè ÿ áóäó äèêòîâàòü âàì ïðåäëîæåíèÿ.
À âû çàïèñûâàéòå è ïîñòàðàéòåñü áåç îøèáîê.
Åù¸ ïîãëÿäèì, êòî èç íàñ ñ îøèáêàìè ïèøåò.
Ñ íîâîé ñòðîêè: — »×òî ýòî çíà÷èò, íåò áèîãðàôèè?» — Íå ãîíè.
»Äîðîãîé ìîé, íå áèîãðàôèÿ äåëàåò ÷åëîâåêà, à ÷åëîâåê áèîãðàôèþ».
Íó, äàâàé ñ íîâîé ñòðî÷êè: »À.Ñ. Ïóøêèí».
Ñ íîâîé ñòðîêè: »Âèäåë ÿ 3-õ öàðåé».
»Ïåðâûé âåëåë ñíÿòü ñ ìåíÿ êàðòóç è ïîæóðèë… è ïîæóðèë çà ìåíÿ ìîþ íÿíüêó».
»Âòîðîé ìåíÿ íå æàëîâàë».
»Òðåòèé, õîòü è óï¸ê ìåíÿ â êàìåð-ïàæè, íî ïåðåìåíÿòü åãî íà ÷åòâ¸ðòîãî íå æåëàþ».
»Îò äîáðà — äîáðà íå èùóò».
Ñ íîâîé ñòðîêè ïèøè: »Ñïåðàíñêèé Ë.À.»
Ñ íîâîé ñòðîêè: »Çäåñü ñèëüíî øòîðìèò».
»Áîèìñÿ, êàê áû íå ïîòîíóòü».
»Ïðèÿòåëü íàø ïî áîëåçíè óâîëèëñÿ».
»Øëþ òåáå ñ íèì, Àíþòà, æèâîé ïðèâåò».
»Çà äîáðûå ñëîâà îäåíü, îáóé, íàêîðìè».
Íó-êà, òåïåðü ÷èñëî ïîñòàâü è ðàñïèøèñü.
×òî çà ïèñàòåëü òàêîé, Ñïåðàíñêèé?
Ëåâ Àëåêñàíû÷, çàìå÷àòåëüíûé ïèñàòåëü.
Ðàñïðåêðàñíûå ðîìàíû ïèøåò.
Íå äëÿ ïðîòîêîëà, Øàðàïîâ, à äëÿ äóøè ìîè ñëîâà òåáå.
Õèòðû âû, êîíå÷íî, ñîáàêè ëåãàâûå ñ ïîäõîäöàìè âàøèìè.
Òîëüêî òû ó÷òè, íîæè÷êîâ ó íàñ íà âñåõ õâàòèò.
Íàãëîòàåòåñü äîñûòà, êàê äàâå÷à íà áóëüâàðå.
Áóäü, Øàðàïîâ, íå êàøëÿé!
Ñåíå÷êå-Òóçèêó, ïñó âàøåìó, ïëàìåííûé ïðèâåò!
Øëþ òåáå ñ íèì, Àíþòà, æèâîé ïðèâåò.
Çà äîáðûå ñëîâà åãî îäåíü, îáóé, íàêîðìè.
Íó è âèäîê ó òåáÿ, Øàðàïîâ.
Âîò òåïåðü åñòü î ÷¸ì çâîíèòü Àíå.
Çâîíèì åé ïî òåëåôîíó Ðó÷å÷íèêà…
Êñòàòè, îïåðàòèâíóþ ïðîâåðêó ñäåëàëè?
Æèâ¸ò ñòàðóøêà-áîæèé îäóâàí÷èê è íèêàêîé Àíè â ãëàçà íå âèäûâàëà.
Òàê Àíÿ âñ¸ ðàâíî çâîíèò åé.
Âîò è ïîïðîñèì ñòàðóøêó, ÷òîáû îíà ïåðåäàëà Àíå, ÷òî ìû åé íàçíà÷àåì ñâèäàíüå.
×òî, ìîë, ðå÷ü èä¸ò î æèçíè è ñìåðòè Ôîêñà.
ß äóìàþ, íà òàêóþ ïðèìàíêó îíà êëþíåò.
Íå ñêàæè, ìîæåò áûòü, íà ýòîò ñëó÷àé äðóãàÿ ñâÿçü ó íèõ ïðåäóñìîòðåíà.
Äà íó, Ãëåá, íà ñàìîì äåëå…
Íîðìàëüíûå óãîëîâíèêè, áàíäèòû.
Îíè è ýòîò-òî òåëåôîí çàïîëó÷èëè ñëó÷àéíî.
Ïðåäñòàâëþñü ÿ åé óãîëîâíèêîì.
Îòïóñòèëè ìåíÿ ïî÷åìó-òî.
 êàìåðå ïîäðóæèëñÿ ñ Ôîêñîì.
Êàê äîêàçàòåëüñòâî, ïåðåäàì ïèñüìî è ïîÿñíþ, ÷òî ñàìîå ãëàâíîå Ôîêñ âåëåë ïåðåäàòü íà ñëîâàõ.
Ïðèâîäèò îíà ìåíÿ â áàíäó.
Áëàãî, èç óãîëîâíèêîâ ìåíÿ íèêòî íå çíàåò.
È íàçíà÷àþ îïåðàöèþ ïî óêàçàíèþ Ôîêñà.
Íó, äåòàëè ìû îáãîâîðèì ïîòîì, ñåé÷àñ âàæíî ïî ñóùåñòâó ðåøèòü.
È âîò òàì-òî, íà îïåðàöèè, ìû èõ âñåõ è âÿæåì, ê ÷¸ðòîâîé ìàòåðè.
Íàñ÷¸ò Àíè ìûñëü õîðîøàÿ.
Íàäî ïîïûòàòüñÿ âûòàùèòü å¸ íà ñâèäàíèå.
Îíè ìåíÿ â ìîìåíò ðàñøèôðóþò.
Êàæäàÿ ñîáàêà â ëèöî çíàåò.
Åñëè ñåé÷àñ óïóñòèì ýòîò ìîìåíò, ïîòîì íå áóäåò ó íàñ òàêîé âîçìîæíîñòè.
Òû ìíå Àíþ ê òðóáî÷êå ïîçîâè.
Ñëóøàé, áàáêà, ìåíÿ âíèìàòåëüíî.
Òû ìíå Àíþ ãäå õî÷åøü ñûùè, ñëûøü?
Ñêàæè, ìîë, ÷åëîâåê îò Ôîêñà ïðèø¸ë, âåñòî÷êó ïðèòàðàíèë.
Íåò, çâîíèòü ÿ òåáå áîëå íå ìîãó.
Ñåãîäíÿ óæå ïîçäíî, à âîò çàâòðà â 4 ÷àñà áóäó æäàòü å¸ ó Òðåòüÿêîâñêîãî ïðîåçäà âîçëå »Ìåòðîïîëÿ».
Ðîñòà ÿ ñðåäíåãî, â ïàëüòèøêå áóäó ÷¸ðíåíüêîì.
×òîá óçíàëà îíà ìåíÿ ñîâñåì, æóðíàëü÷èê ó ìåíÿ áóäåò »Îãîíåê» â ðóêå.
Íó çàõî÷åò — óçíàåò, êîðî÷å ãîâîðÿ.
À çâîíèòü ìíå áîëå íåêîãäà, ïîòîìó êàê ÿ ÷åëîâåê ïðèåçæèé, âðåìåíè ó ìåíÿ ìàëî.
Õîðîøî ãîâîðèë, ñïîêîéíî.
Çíàåòå, âîò ÷åðåç ëèíèþ ôðîíòà õîäèë, áîÿëñÿ, ïî÷òè âñåãäà áîÿëñÿ.
À çäåñü, âñåé ýòîé ìðàçè…
Äà ñòûäíî ÷òî ëè êàê-òî áîÿòüñÿ.
Ïðàâèëüíî ìûñëèøü, Øàðàïîâ.
Áàíäèò, îí ïîä ÷óæîé ëè÷èíîé õîäèò.
Âîò âçÿòü õîòÿ áû âàøåãî êðàñàâöà Ôîêñà.
Áîÿòüñÿ èõ, êîíå÷íî, íå ñëåäóåò, à ñ îïàñêîé îòíîñèòüñÿ îáÿçàòåëüíî.
Âèæó, êàê ó òåáÿ ãëàçà áëåñòÿò.
Çàïîìíè: õâàòèò íàì îäíîãî Âåêøèíà.
È íèêàêîé ñàìîäåÿòåëüíîñòè, ÿñíî?
Íå ñîâñåì ÿñíî, òîâàðèù ïîäïîëêîâíèê.
Ê òîìó æå, ñ îäíîé ñòîðîíû, âû ãîâîðèòå: »Ñêîðåé, ñêîðåé îáåçâðåäèòü»
»Ïî÷åìó äî ñèõ ïîð?»,- à ñ äðóãîé ñòîðîíû, âÿæåòå ïî ðóêàì è íîãàì, ÷òîá íèêàêîé èíèöèàòèâû.
Íå èíèöèàòèâû, à ñàìîäåÿòåëüíîñòè.
Êîíå÷íî, íàäî ðåøàòü ïî îáñòîÿòåëüñòâàì.
Íà òî òåáå è ãîëîâà äàíà.
Î ìàëåéøåì èçìåíåíèè â õîäå îïåðàöèè, èíôîðìèðîâàòü ìåíÿ ëè÷íî.
Åðîôååâà Àííà Èâàíîâíà, 28 ëåò, àôåðèñòêà ôàðìàçîíùèöà.
Çîëîòî, ñòåêëÿøêè ïîä áðèëëèàíòû è òàê äàëåå.
Âèäåîöèòàòû
Источник